Незнакомец молчал и ждал ответа. Лишь в глазах у него мелькали веселые искорки. Я неопределенно пожал плечами.
Нет, почему же
А зря, вдруг, сказал незнакомец. Кроме практики и опыта еще нужна любовь. Без нее эта наука превратиться в обыкновенное нравоучение. Прежде всего любовь. К работе, к школе, к таким вот как ты. А потом уже теория.
Незнакомец довольно закинул ногу на ногу.
А ты говоришь «конечно».
Видимо, он решил, что сразил меня. Это со многими бывает.
Я вздохнул, и с сожалением посмотрел на незнакомца.
Во-первых, на одной любви далеко не уедешь. Вы забыли еще про терпение. А без терпения вся эта наука превратиться в никому не нужную потасовку. К тому же мои слова относятся не к педагогике, а к мэтру, который через неделю сбежит.
Я закинул ногу на ногу.
А вы говорите «любовь».
Незнакомец открыл рот. Я впервые видел, чтобы взрослый человек от моих слов впадал в такой сильнейший шок. Наверное, он никогда не бывал в школьных учебных заведениях.
Потом он очнулся, удивленно осмотрел меня с ног до головы и, вдруг, расхохотался. Громко так, на весь кабинет. Мне даже неудобно за него стало. За незнакомца, естественно.
Практиканты замолчали и озадаченно уставились на нас. Все разом.
Сан Саныч сразу распрямился как-то, протиснулся вперед и извиняющимся голосом сказал:
Приходите завтра. Очень рад был познакомиться. К сожалению, сегодня я занят.
Практиканты смущенно переглянулись и тихо вышли из кабинета. В дверях они еще раз посмотрели на нас. Точнее, на меня одного. Дико так посмотрели.
Ветров, как всегда, в ударе? Сан Саныч подошел к нам.
Незнакомец вытер слезы.
Ну, не ожидал. Они у тебя все здесь такие? он кивнул в мою сторону.
Да как тебе сказать, директор с задумчивостью смотрел на мои крест-накрест ноги.
Я вспыхнул и сел «по-человечески».
Большей частью, конечно, нормальные. Это худший вариант.
Я смущенно засопел.
Но с ними еще полбеды, а вот с практикантами
Что-нибудь случилось?
Очередная катастрофа. Оказывается, что моя методика воспитания давно устарела и нужно в срочном порядке перекраивать всю школьную программу. Ты к нам надолго?
Незнакомец усмехнулся.
Ну, если ты позволишь
Ах, да, Сан Саныч с силой потер лоб. Ты же по делу Жаль, жаль. Давненько мы не собирались просто так.
Да уж. Лет, эдак, пять.
Как там Толя?
Незнакомец встал.
Анатолий, как всегда, работает за всех. Дай что-нибудь выпить.
На столе сок.
Директор повернулся ко мне. Я вскочил с дивана.
Вот, директор печально поджал губы. Посмотри на себя.
Я поморгал.
В следующий раз ты, конечно, заявишься с перебинтованной головой. Семенов отстранен от полетов. Панина лежит в больнице, все теперь ждут, что выкинет Ветров Александр. Кстати, как чувствует себя Панина?
Лучше
Это хорошо. Но, друг мой, как ты мог улететь в самый разгар занятий? Какой пример ты показываешь младшекурсникам?
Я выучил уроки.
Все? не поверил Сан Саныч.
Я обиделся.
Проверьте.
Незнакомец поперхнулся, вдруг, соком и закашлялся.
Черти Анатолию расскажу Макаренко
Директор обернулся.
Сергеич! Не лезь не в свое дело!
Да, незнакомец поставил стакан на стол. Ты бы познакомил меня с человеком Ветровым Александром. А то получается я его знаю, а он меня нет.
Директор с недоверием посмотрел на него. Потом с еще большим недоверием на меня.
Ты не знаешь этого человека? спросил он.
Я покраснел. Незнакомца я не знал. Правда, я не понял, почему я его должен был знать.
Бакунина Станислава Сергеевича? переспросил Сан Саныч
Я тихо ойкнул
Ух, как я мчался по коридору! От меня шарахались как от гоночного бота.
Сам Бакунин разговаривал со мной! Конечно, мне было капельку стыдно. Не узнать легендарного Разведчика. Стыд и срам. Позор! Скажи кому заживо засмеют. Но кто виноват, если настоящий Бакунин совсем не похож на Бакунина, который на фото-блоках?
Ветров! меня догнал запыхавшийся Кузнечик.
Я резко остановился. Кузнечик по инерции пронесся мимо, но тут же круто повернул обратно.
Степка велел передать, чтобы ты срочно летел в Главный Информаторий, а то он за последствия не ручается, а Мальчика нет, потому что это гипноз, а Степка улетел на боте, а ему нельзя. Вот.