Как было приятно придти в свою, чисто убранную, квартиру вечером после работы, принять душ, надеть махровый халат и с чашечкой кофе, слушать песни Круга, или смотреть фильм.
А как приятно было садиться за письменный стол, где все выстроилось в порядке и ждало его вдохновения. Там лежала его тетрадка со стихами, и он частенько брал ее в руки, перечитывая старые стихи, и, проглядывая, сколько страниц осталось у него для заполнения. Ему очень хотелось забить ее полностью. Потому что эта тетрадочка доставляла ему очень большое удовольствие, как сберкнижка, на которую постоянно поступают хорошенькие суммы.
В тетрадочку ложились новые и новые стихи, и она распушалась по мере использования новых ее листочков. Он рисовал маленькие рисунки, подходящие под смысл и мечтал о книге в красивой обложке и иллюстрациями. Это было его богатство, его успокоение, его самая милая сердцу вещь.
И теперь он предавался ей, не урывками, а с чувством, толком, расстановкой. Не боясь, что его дернут на какой-нибудь семейный подвиг, вроде выбить ковры или сходить за картошкой. Он мог тратить на нее весь свой свободный и спокойный вечер. Это было счастье.
Зеркало бабушки он повесил, по традиции, в коридоре, с этой последней точкой, аура, которую он создал в своей квартире, замкнулась. И это привело Виктора в состояние блаженства.
Ну что ж, теперь у меня есть все, сказал Виктор сам себе, встав утром с постели в один их выходных дней и машинально подойдя к зеркалу.
Не все, тебе бы еще и дамочку хорошую, не навсегда, а хотя бы, чтобы ходить в гости, поболтать, проговорил с придыханием внутренний голос.
Я бы и от всего остального не отказался, сказал Виктор, улыбнувшись и представив, как они лежат с милой блондиночкой в его новой кроватке. Глаза его приобрели мечтательный оттенок, но в это время в дверь позвонили.
Здравствуйте, мы ваши соседи из пятьдесят третьей. У вас случайно нет дрели, спросил его симпатичный худощавый мужчина.
Есть, только нужно в шкафах покопаться. Я вам занесу минут через двадцать, ответил Виктор.
А можно посмотреть вашу квартиру? У нас двухкомнатная, потому что у нас еще дочка прописана, только она здесь сейчас не живет. А вы один? спросила его женщина.
Проходите, пожалуйста, ответил Виктор, даже довольный, что кто-то увидит все то, что он с такой любовью создавал.
Какая красота, очень миленькая квартирка, а какие цветы! Вы любитель цветов? спросила Виктора жена соседа. Вы дадите мне отросточков, я тоже обожаю цветы, а в новой квартире еще не развела.
Ой, а какое старинное зеркало!? Какая прелесть. Сколько ему лет? соседка остановилась у зеркала и посмотрелась в него, поправив волосы. Я такое видела в детстве, у одной женщины. Мне всегда казалось, что оно висело во дворце, где был бал Золушки!
Как интересно вы сказали, засмеялся Виктор. Это мне от бабушки осталось. Она на нем на женихов гадала, зеркало и правда, волшебное. Я его помню, как родился. Как к бабушке придем, оно у нее над комодом стояло, а там всякие штучки, и в игрушки поиграешь, и в зеркало посмотришься. Мне кажется, в нем вся моя жизнь сохранилась.
А у нас все обычное, все из магазина, и зеркало в гардеробе. А в прихожую мы еще не купили. А неплохо бы такое же. Правда, какой-то другой вид! Коль, может, походим по антикварным, мне тоже такое хочется, посмотрела на мужа Валя.
Тебе все хочется, сказал весело Николай. Посмотрим, все в наших руках.
Ну, мы вас ждем, сказала Валя, так звали жену соседа. Заходите и нашу квартиру заодно посмотрите.
Заходи, заодно отметим, сделал жест рукой и мигнул сосед Виктору потихоньку, когда Валя уже вышла за дверь.
***
Соседи жили на одной площадке с Виктором. Он видел их мельком несколько раз, и как назло, всегда, когда вел к себе новую даму. И поэтому, старался не обращать, на них внимание, и не удосуживался пока что, познакомиться поближе. Их появление сегодня, когда он, уже можно сказать, остепенился, обрадовало его.
Какие приятные люди, подумал он, вдохновленный и похвалой его дизайна и последним жестом соседа. Отметить это дело, и посидеть в гостях, ему очень даже захотелось. Последнее время суп из пакета, да котлеты из коробочки, вот и весь его ужин. Готовить на одного было делом неблагодарным, и не таким уж простым. А он соскучился по домашним щам, какие готовила ему Тамара, и по жареной картошечке с соленым огурчиком, собственного засола. Сейчас угостят чем-нибудь, подумал он, радостно потирая руки и вытаскивая дрель.