Дмитрий глубоко вздохнул и с силой сжал кулаки и челюсти.
В это время вошел врач с медсестрой.
Дмитрий Иваныч, как вы себя чувствуете?
Спасибо, отлично.
Дайте-ка, пульс пощупаю.
Знаете что, Егор Александрович, мы с вами знакомы, по земным меркам, уже достаточно. Позвоните моим. Пусть приедут или лучше отпустите меня. Я доеду. Самочувствие отменное. Любые горы
Не волнуйтесь, Дмитрий. Настя, сделай, что просил. Понимаете. Как же это сказать?
Говорите, как есть, насторожился Валуев, и его глаза словно затвердели и стали колючими со свинцовым тяжелым оттенком.
Врач, встретившись с его взглядом, отшатнулся. По лицу пробежал испуг. В один миг он стал совершенно бледным.
Мои родители погибли?
Откуда узнали?
Я знаю.
Медсестра принесла успокоительное и застыла, увидев неожиданную картину.
Настя, дай доктору, пусть выпьет и успокоится.
Егор Александрович выхватил стаканчик из рук медсестры и проглотил залпом содержимое.
Мне нужно домой, Саныч, помоги. Чем быстрее, тем лучше.
Да, конечно. Настя, приготовьте вещи, я оформлю бумаги. Про Анну тоже?
Значит и Анну. Все повторяется.
Врач вышел из палаты. Медсестра пошла следом.
Настя, вы когда-нибудь жили в Костроме?
В Костроме?
Извините, я не знаю, откуда это, но чувствую что-то загадочное. Трудно объяснить, но если разгадаю, то пойму, что же со мной случилось.
Я никогда не жила в Костроме. И даже родственников там нет.
Она пожала плечами и вышла.
Дождь не переставал. Дмитрий закутался явно не в свой плащ. Возможно, врач отдал свой.
Валуев шел по улицам города, слегка прихрамывая, и вглядывался в прохожих. Он ощущал некую оторванность от всей этой суеты и шумихи. В его груди горела жажда мести. Мести, смысл которой он никак не мог понять. В городском парке было совершенно пусто. Сев на мокрую скамейку подставил лицо под дождь.
«Надо идти домой. Домой? У меня есть дом? Конечно, есть. Только это не Кострома. Подожди, какая Кострома? Бред какой-то. В памяти постоянно всплывает эта самая Кострома. А Настя? Кто такая Настя? Мою жену зовут, звали, Анна, Анюта. Мою жену? Я женат! Был женат. Надо идти до дома».
Валуев встал и пошел, но куда, в какую сторону, он совершенно не имел понятия.
«Вспышка. Что же было до нее? Что? Вспомню это, возможно, вспомню все. Постой, а адрес дома должен быть в паспорте. Так и есть. Отлично. Это недалеко отсюда».
Дмитрий поднялся на второй этаж и позвонил. Никто не ответил. Когда открыл дверь, пахнуло родным и знакомым, только одно смутило его. Похоже, что здесь давно никого не было. Не спеша, прошел по комнатам, огляделся и понял, что здесь все умерло. И умерло после той вспышки.
Дмитрий бесцельно ходил по квартире, останавливался, трогал различные вещи, снова шел из комнаты в комнату и пожирал полными от слез глазами то, что напоминало о прежней и недавней жизни. Свадебная фотография с улыбающейся Анной, рядом фото родителей. Дмитрий провел пальцем по волосам жены, затем матери и аккуратно перевернул их лицами вниз.
Я найду тебя, ВорОта. Теперь я вспомнил почти все. Я найду тебя, чтобы мне это не стоило. Хотя, скорей всего, ты сам придешь ко мне в руки. Я забираю свое прощение и жалею, что не убил тебя, когда это было возможно. Но теперь я отомщу, и отомщу за всех убитых и обиженных тобой. Я воин Пути ПрАви. Наверняка, держишь в руках карту и уже мечтаешь о кладе, который схоронен в земле 600 лет назад. Только ты не можешь знать, что там. А потому получишь то, что заслужил. Бойся же, каждого дуновения ветерка, каждого шелеста листа, каждого шума. Я теперь и рысь, и ворон, и лиса, и лев. А ты жертва. И я иду к тебе.
Валуев резко развернулся и вышел из квартиры.
Когда он шел по ночному городу, его сознание просветлело настолько, что он без колебания принимал решения. Он знал, куда и зачем надо идти.
ИСКАТЕЛИ КЛАДОВ
В небольшой комнатке было сильно накурено. Дым плотной пеленой висел над столом, за которым играли в карты трое. Четвертый сидел отдельно, в углу, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза.
Слышь, как там тебя, ВорОта? обратился к нему один из игравших, хитро сощурив бегающие глазки под седыми, елочкой, бровями. Ты какой-то не такой, не нашенский. Ни пьешь, ни куришь, в карты не хотишь играть. Вот и подумай, как можно тебе доверять? Сулишь нам золотые горы, а сам себе на уме. Неправильно это.