Жила-была девушка: с очами ясными, руками прекрасными, красотою лепа, бровьми союзна, умом светла, языком остра, на помощь быстра, всё как полагается. Звали её в крещении Фотиния, в миру же привычном Ивановой Светланой. Жила как и все: и в радости, и в горести; где с злобой, где по совести; училась, трудилась; любила, дружила; грешила молилась И вот что с нею случилось: не возраст преклонный, не тяжкой болезнью, лишь только сравнимо с грустною песней. Проститься с родными, друзьями и с тем, с кем когда-то мечтали пойти на концерт, полететь на Бали, а может, даже об общей фамилии Она не успела. Легла почивать и охладела.
«Ну вот уж и сказка?! подумали вы. Лишь только начало, и где продолженье? Такому случиться нужны объясненья!» А что объяснять, так часто бывает: сегодня ты есть, а завтра не станет. Понятие смерти нас пугает при жизни, а может, страшней наше качество жизни? Любой православный даст ответ без труда: душа человека бессмертна и вечна, пройдя перекрёсток Земли и Небес, ответив за каждое дело и слово, получишь в награду Ад или Рай.
А может быть, смерть это лишь перерождение? И это циклично?.. Природа подскажет, в ней всё по закону: плетёшься гусеницей в коконе как бы значимых дел какая ни есть, а всё же тварюга Плетёшь всё плотней и не выйти из круга Реальность кончается. Замерла на мгновенье. Очнулась и вновь ты Божье творение! Порхаешь! Прельщаешь! Влюбляешь! Да только цену всему теперь уже знаешь!
Слегка философские пошли рассужденья, а всё же хотелось бы продолженья.
Сон был туманным и непонятным В нём все родные, любимые сердцем Застолье какое-то А вот показался кусочек из детства: мама и папа у ёлки И я между ними, чеканят куранты, они молодые А вот день рожденья любимой подруги Крестины дочурки её же Аксиньи: держу на руках три шестьсот кнопочка носик и глазоньки синие Вдруг ощущенье объятий любимого. С тоскою в очах он смотрит в мои И вот уж слеза обронилась к груди
Сама не поняв, приоткрывши ясные очи, Светлана очнулась под странные звуки: пред нею щебечут две белых голубки. Рядышком двое тоже крылатые, в белых одеждах, будто светом пронизаны, с нимбами яркими, очами чистыми. Черты их ликов ей как бы знакомы «Так это же ангел-хранитель мой!» воскликнула девушка. Бледной рукою поправила волосы русые и улыбнулась им по-русски приветливо. Вещуньи небесные звали прекрасную, спешить нужно было ей шёл по Канону девятый уж день.
Света, поддавшись велению спутников, направилась к огромным скалистым ступеням. Вокруг темнота. Но чем выше ступень свет пробивал этот длинный тоннель.
Светлана, будучи в жизни земной девицей крещёной, знала молитвы, знала Божьи законы. Понятно ей стало, что происходит: к ступеням мытарства вещуньи подводят несчастную и растворяются
Красавица русская, дитятко Божие, пред тем как ступить стройною ноженькой, молитву Христову прочла, покрестилась. Поможет она! Фотиния и в этот раз не усомнилась!
Смирившись с участью каждого грешного, пошла по ступеням холодным и склизким ответы держать за все свои мысли, поступки мирские, словечки колючие, гордыню и зависть. А как ты хотела? Не только пряником даётся нам вера, но и кнутом!
По обе стороны прилетели к ней спутники с крыльями ворона, морды противные, волосатые, ступали копытами, терзали хвостатые. Один искуситель, другой проводник, всё читал и записывал в надежде последней загубить и полакомиться душой человеческой. С ухмылкой противною стращали бедную девушку.
Поднимаясь всё выше, помимо проклятых, слышала Фотиния странную песнь: как будто соловушка в роще дубовой лил звуки приятные, и всё в её честь. Это родные ей помогали молитвенной песнью очистить грехи. Чем страстнее пели, тем легче ей становилось идти! Да, не святая, но в вере своей непоколебима! Конечно, ей стыдно, конечно, противно.
Близился сороковый день по Писанию
Залилось вдруг всё светом спасительным, отступает тьма непроглядная! Фотинию встречают снежно-крылатые, с любовью и радостью, с благодатию. Ступив на пушистый травянистый ковёр, она обомлела Среди облаков пушистых подушек, в зелени майской утопали деревья; пёстрыми красками розы цветущие благоухали ароматами дивными Посредь всего врата огроменные, золотом залиты, узором персидским увитые, непреступные! Вот так уж диво Божье творение!