Вельяминовы. За горизонт
Часть вторая. Том третий
Нелли Шульман
Иллюстратор Анастасия Данилова
© Нелли Шульман, 2018
© Анастасия Данилова, иллюстрации, 2018
Пролог
Европа, лето 1965
Мон-Сен-Мартен
Приглашение отпечатали на атласной бумаге цвета слоновой кости. Каллиграф щедро украсил надпись росчерками и завитушками:
10 июля 1965 года, суббота. Венчание в церкви Сен-Сюльпис, торжественный обед в отеле «Риц». Баронесса Лаура де Лу и доктор Эмиль Гольдберг имеют честь пригласить вас на свадьбу ее сына, графа Жозефа Лорана Дате и его воспитанницы, доктора Маргариты Мендес де Кардозо
Рядом красовалась фотография в резной деревянной рамке. Высокий рыжеволосый подросток носил форму израильских скаутов:
Песах 1965, наш подъем на Масаду внизу он приписал:
Элишеве на добрую память, твой друг Моше Судаков
С разоренной постели в спальне Элизы раздалось сочное чихание. Раскинувшийся на ковре черный пес недовольно помахал закрученным в бублик хвостом. Роза подсунула сестре пачку салфеток:
Ты можешь поехать в Париж, заметила девочка, у тебя на лице уже не идет атомная война Роза хихикнула. Элиза кинула в сестру сопливой салфеткой:
Хорошо тебе говорить, девочка шмыгнула носом, ты переболела ветрянкой малышкой, а меня она миновала. Тогда миновала, мрачно добавила девочка, но догнала сейчас. Хорошо еще, что у меня нет кори, как у Лады
Мачеха, не болевшая ветрянкой и корью в детстве, свалилась вместе с Элизой. Девочке казалось особенно несправедливым, что Мишель, принесшая болезни из поселкового детского сада, провела в кровати всего пару дней:
У нее почти не было температуры и зеленкой ее не мазали кузен Ник смешливо называл Элизу зеленой пантерой, папа объяснял, что чем старше больной, тем тяжелее он переносит заражение у Лады, как девочки называли мачеху, температура поднималась до сорока градусов.
Роза выдернула из-под мышки сестры градусник:
Тридцать семь и восемь, девочка поправила пенсне в стальной оправе, лежи, пиши каникулярные сочинения Элиза скорчила гримасу, или нет, пиши своему драгоценному Моше Судакову Роза вовремя отклонилась от второй салфетки, упавшей рядом с дремлющим Гаменом:
Ты тоже пишешь, сладко сказала Элиза, то есть писала. Сейчас ты точишь ему карандаши и носишь кофе чуть ли не в постель кузен Ник, в сопровождении неприметных, вежливых мужчин в скромных костюмах, появился в Мон-Сен-Мартене третьего дня:
Я решил сначала заглянуть к вам, объяснил парень, все равно семья едет в Париж на венчание Джо и Маргариты Роза вздернула изящный нос:
Тетя Сабина тоже носит дяде Инге кофе, когда он работает. И он ей носит в мастерскую. И Лада носит папе чашки, нечего цепляться к ерунде Роза вытянула из вороха простыней привезенную Ником The Times:
Смотри, восхищенно сказала она, здесь пишут, что тетя Хана согласилась играть девушку Бонда Элиза опять чихнула:
Новый фильм выходит в конце года премьеру «Шаровой молнии» обещали в декабре, значит, она снимается в следующем Роза хмыкнула:
Надеюсь, что Шон Коннери останется Бондом Элиза кивнула:
Кроме него, вообще никто не может быть Бондом они считали, что Коннери напоминает отца. Доктор Гольдберг смеялся:
Бонда в очках не бывает. И вообще, мои милые, кино редко напоминает настоящую жизнь. В жизни в таких делах мало героического. На войне я в основном ждал, пока сработает очередная мина на железной дороге Роза зашуршала газетой:
Больше ничего интересного, заметила девочка, во Вьетнаме воюют, Маринер-4 болтается у Марса кузен Ник знал устройство аппарата НАСА назубок, а Париж готовится к самой элегантной свадьбе сезона Роза хлопнула газетой по руке сестры:
Не ковыряй болячки, строго сказала она, иначе останутся шрамы в The Times объявления о свадьбе не поместили, но бельгийские газеты не преминули сообщить о венчании наследницы «Угольной и сталелитейной компании де ла Марков»:
С участием его преосвященства апостольского нунция в Парагвае, титулярного епископа Симона Кардозо и по личному благословению его Святейшества Папы Римского Павла Шестого женские журналы напечатали фотографии тети Маргариты в Конго: