И опять явились сомнения, Разве из страны атеизма придет Иисус? Разве я от семени Давидова? Разве такая невежда в законе Божьем может понять что-то по истине?
И я очень устала. И опять чувствую, как в душе поднимается какая-то муть. Еле-еле дождалась утра. А утром обозначилась женщина-прелюбодейка во мне.
Это я поняла так на сегодня. То место в душе моей, которое предназначено для любви к Спасителю оставалось пустым.
Я теперь уже не сомневаюсь, что в человеке есть строго определенное место для всего сущего. А поскольку это место души моей было не заполнено, то душа металась в поисках того, кто мог бы заполнить это место. Любовь к внешнему человеку, не может заполнить Святое Святых. Оно предназначено только для любви к Господу, потому что человек жив Его любовью. Но как только в этом храме является вера в зримое, или в ложное незримое, тотчас появляется прелюбодейство, и храм наполняется нечистотами. Человеку невозможно по своей воле изменить свою сущность. Вера должна быть обязательно, хотя бы во что-то. Я заполнила мой храм верой в человека, написавшего Современную технологию излечения души и в его описание незримого. И направилась прямиком в ад.
Но этот человек совершил все-таки полезное дело. Он объединил, как умел, в одно целое все знания, полученные от шаманов, колдунов и тибетских учителей; он провел некоторые исследования на людях и после этого предложил вполне земную технологию для проследования в незримое.
Он этим своим действием открыл дорогу к познанию пути в ад. До него никто не отважился на это. Все знания о духовном, тщательно скрывали, охраняли или писали такие непонятные слова, которые никак не доходили до сознания простых смертных, и потому были недоступны. Пусть эти пути и ведут в обратном направлении, но они духовные. Господь нашел меня на этом пути и спас.
Причем спасение оказалось молниеносным именно от этого пути. Я в один миг прозрела. И как только поняла, что следовала прямиком в преисподнюю, я возненавидела эту технологию. И после этого рухнула моя вера во все человеческие, тайные и явные учения, потому что тот человек все их объединил в своей технологии. И место веры моей опять оказалось пусто, но его мгновенно заполнила вера в Господа.
И это просто поразительно. Не раньше и не позже, а именно тогда, когда не осталось никого из простых смертных во всем мире, учение которых я смогла бы принять всерьез. И как только Господь пришел, я приняла Его сразу со слезами горя, счастья и раскаяния. Плачу и сейчас. Плачу от любви, нежности и горя. Как долго Он не приходил. Я благоговею перед Ним. Я боюсь навредить Слову. Я боюсь, но это совсем другой страх. Я боюсь обидеть Любовь своими грубыми человеческими словами. Он моя Нежность! Я носила бы Его на руках, как драгоценный сосуд. Я люблю. Это непередаваемое чувство. Оно настолько искренне, что это опять же невозможно выразить словами. Но эту искренность, эту любовь я приобрела страданием.
А пока, я еще дремучая, темная и прелюбодейная.
Я иду за Господом с завязанными глазами, и это тоже непостижимый акт милосердия к человеку. Пока я понимаю только то, что мне предлагают понять.
«Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни».
Да! Ты свет миру. С идя уже который день в самой себе, и неслыханно удивляясь всему тому миру, который открылся внутри меня, я свидетельствую, что Ты свет внутреннему миру человека. Весь народ мой во мне уверовал. И если и остались еще лицемеры и охотники за славой, то количество их уже весьма сократилось, среди всей массы народа моего, поверившего делу Иисуса, сотворенного с ними. Они ожили. И пусть мои пороки еще не угомонились, и пусть кривляются со своими вопросами перед Иисусом, но теперь я верю. Ответы Его и их растворят в любви Его. И прозрела я, потому что слепорожденный, это тоже я и мой народ во мне. И все мы прозрели. И как бы ни приставали к нам противники очевидного с вопросами, Да как это! Да почему это! Да не может этого быть, Моему бывшему слепцу даже и объяснять неохота. Пойдите и сами посмотрите, если увидите. Я не хочу дальше переводить речь Иисуса, Господа Бога моего. Хочу посмотреть на Лазаря внутри меня. Помоги мне, Господи?
Хорошо. Когда ты внемлешь речам Моим, когда тихие слезы радости и прозрения омывают ноги Мои в тебе, разве ты не Мария? И когда ты отираешь волосами своими ноги Мои, разве не разносят они речи Мои по всему телу твоему? И разве искренние, чистые слезы радости твоей не драгоценное миро.