Как все по-разному, вздохнул Поляков. Я давно в профессии, но все равно не перестаю удивляться.
Чему?
Многообразию идентичных миров. Вам-то это должно быть понятно или я неточно выразился Извините, что отнимаю время Но, видите ли, у нас нет развитой теории многомирий, и тому, что я умею, невозможно научиться. Я прихожу сюда второй уже раз, и это не случайно. Сначала тот залив. Потом Перед тем, как пойти на лекцию, я побывал в университетской библиотеке, искал по профессии Поразительно! неожиданно воскликнул он. На дворе двадцать первый век, а у вас ракеты на химическом топливе, единственная станция на спутниковой орбите, вы не были на Марсе, не говорю о дальних планетах! И, в то же время, о многомирии вам известно куда больше, чем нам, я имею в виду теоретические разработки.
Умел же этот человек говорить много, но не сказать ничего, нагнетать интерес, не переходя к сути! Поляков поймал мой раздраженный взгляд и спросил:
Сами-то вы когда-нибудь были в космосе?
Нет, конечно. Я физик, а не астронавт. И космический туризм не для меня слишком дорого.
Хотя добавил я, в детстве мечтал о космосе. Даже как-то в классе, кажется, девятом, написал точнее, начал и бросил рассказ о том, как в далеком будущем герой перемещается от звезды к звезде на велосипеде, педали крутит, и от этого вырабатывается энергия, которая не знаю фантазия, в общем.
Велосипед, протянул Поляков. Любопытно. Неужели Он не закончил фразу.
Что? спросил я.
Это мне облегчает улыбнулся он. Вы не бывали в космосе. Хотите, покажу?
Вопрос прозвучал неожиданно, и я ответил «Конечно!», не подумав. Мне показалось, что я начал понимать, кто этот человек, и даже относительно его странной профессии кое-что я себе уяснил что-то, чего не смог бы выразить словами. Поляков произнес во время своей сумбурной речи несколько ключевых для меня слов, и я боялся, что догадка окажется верной, и хотел, чтобы она была правильной, и еще неожиданное ощущение прорастало во мне: желание почувствовать такое, чего никогда прежде не чувствовал. Вспомнились слова из старой повести Грина «Бегущая по волнам» о Несбывшемся, которое приходит внезапно, зовет за собой, и ты идешь на зов, позабыв обо всем на свете.
Конечно, повторил я и добавил: Если я вас правильно понял.
Он поднял брови:
Иногда я сам понимаю себя неправильно. Такой характер.
У вас совсем нет ракет? Ни химических, ни ядерных никаких? Вопрос я задал прежде, чем успел подумать о том, насколько он бессмыслен.
В космос на ракетах не летают, буркнул Поляков. Кажется, он себя внутренне к чему-то готовил, и мои вопросы ему мешали, но он все-таки ответил. А в атмосфере да, чтобы оставаться в мире.
Он поднялся и потянулся за сумкой, оставленной рядом с журнальным столиком. С такими заплечными сумками ходят студенты и некоторые преподаватели, разве что цвет был слишком ярким. Поляков что-то в сумке нащупывал, шепча слова, казавшиеся мне знакомыми, но воспроизвести его речь я бы не смог, а смысла не понимал вовсе.
Я тоже поднялся, соображая, нужно ли что-то брать с собой, далеко ли мы собрались, что все это означает, и не подвергся ли я гипнозу.
Мы ненадолго, сказал Поляков, закрыв сумку и перебросив ремешок через плечо. Для иллюстрации фарватера. После этого вы втолкуете мне азы инфинитного анализа.
Фарватер? переспросил я.
Линия наименьшего изменения, объяснил он, ничего не объяснив. Как тропинка, заросшая травой: никому не видна, только опытному глазу или интуиционисту, то есть лоцману. Поводырю.
Ничего не понял, сообщил я.
Тем не менее, улыбнулся Поляков, именно возможности движения в фарватере описывает ваша теория. Сначала каботажное проведение, мелководье, это еще не космос, но
Он оборвал себя и сказал:
Поехали.
Совсем, как Гагарин. Даже интонации были такими же, как в документальном ролике.
* * *
Никуда мы, конечно, не поехали. Поляков затягивал ремешок на сумке, а я вспомнил, что завтра у меня с утра практические занятия по интуитивистике бесконечности в группе Валло, и хорошо бы вечером смотаться на верхний ярус Проведо, посмотреть представление конкистадоров.
Мысль показалась мне странной, но, в то же время, естественной. Она была продолжением предыдущей, а предыдущая