Хочется, шутя ответил Андрей. Ну, я пошел.
Погоди, вскочил Глеб. Я тебя до вахты доведу. А то вахтерша опять прицепится.
Андрей собрал диски и они вышли в коридор. Возле окна с сигаретой в руках стояла их однокурсница Петрова Татьяна.
А здесь курить нельзя, язвительно сказал Глеб, проходя мимо Татьяны.
Да пошел ты! отрезала та, не обращая никакого внимания на замечание.
Грубо, произнес Глеб. Ты чего здесь стоишь? Ждешь кого?
А тебе дело?
Нет, Глеб пожал плечами.
Ну и иди себе, куда шел, Татьяна не была настроена на разговоры.
Не ссорьтесь, вставил свое слово Андрей. Привет Петрова.
И ты здесь? Татьяна окинула взглядом Андрея.
Все дороги ведут в общагу, ответил тот. Позвольте узнать, мадам, какими судьбами вас занесло в эту обитель?
Такими же, как и тебя.
Я здесь по делам.
Я тоже.
Если не секрет, какие дела могут быть у королевы на задворках империи?
Отвали, Татьяна погасила сигарету о край подоконника.
Королева умеет ругаться? удивленно воскликнул Андрей.
Чего ты хочешь? спросила Татьяна, поняв, что Андрей не намерен оставить ее в покое.
Смерти, послышалось в ответ.
Татьяна удивленно вскинула брови.
О, пусть сейчас умру у ваших ног, театрально проговорил Андрей. Пусть бедный прах мой тут же похоронят. Не тут, а дале, где-нибудь Там, у дверей, у самого порога, чтоб камня моего могли коснуться вы прикосновеньем нежным ноги или одежды.
А, может, ты помолчишь? Татьяна нервничала.
Я замолчу, продолжал Андрей. Лишь не гоните прочь того, кому ваш вид всему отрада. Я не питаю дерзостных надежд, но видеть вас должен я, когда на жизнь я обречен.
Завтра в институте и увидимся, Татьяна повернулась к окну.
А телефончик вы мне не дадите? наседал Андрей.
Я телефонов не даю! ответила Татьяна и подскочила навстречу, выходившей из комнаты девчонке. Наконец-то. А то меня тут Пушкиным задолбали.
Чего они хотели? спросила девчонка у Татьяны, застегивая на ходу сумку.
Телефончик просили.
И ты дала?
Вот еще! вспыхнула Татьяна и вместе с подружкой начала спускать по лестнице.
Увы! разочарованно произнес Андрей. Горячие признания не растопили ее ледяное сердце.
Как она тебя отбрила! восхищенно произнес Глеб.
Ну и что! Андрей тряхнул головой. Не такие крепости брали. И эту возьмем!
Зачем она тебе?
Из принципа.
Слушай, спросил Глеб, когда они спускались по лестнице. А ты откуда Пушкина знаешь?
А ты откуда знаешь, что это Пушкин? ответил вопросом на вопрос Андрей.
Читал, Глеб пожал плечами.
И я читал.
Спустились вниз. Пожали друг другу руки.
Завтра на первую пару? спросил Андрей, задержавшись у выхода.
Ага. Первым Петровича поставили. А его не пропустишь.
Ну, тогда до завтра, Андрей вышел на улицу.
Глеб постоял немного, подошел к вахте, посмотрел почту. Писем не было, и он поднялся к себе в комнату.
***
Сидеть на занятиях было скучно. Тем более что и первой и второй парой поставили Петровича. Окунаясь в глубины науки, он что-то усердно объяснял сам себе. Никто его не слушал, все были сосредоточены на мысли, что после этой пары смогут пойти в столовую, а потом можно смыться с остальных лекций. Петровича не воспринимали серьезно. Увлеченный своей наукой, он сохранил детскую наивность и вместе с тем приобрел странную привычку к выполнению всяких указаний и правил. К отсутствующим он относился сносно, но по своей наивности или из ехидства не забывал сообщать об этом в деканат. Декан был суровым, несговорчивым человеком и каждый прогул был чреват непредсказуемыми последствиями. Опасаясь этих последствий, студенты неохотно высиживали на парах, слушая болтовню Петровича, поглядывая на часы в ожидании, когда это все закончится.
Петр Петрович, не выдержал Андрей. Отпустите нас, пожалуйста, в столовую.
Андрей ходил у Петровича в любимчиках, и такая фраза из его уст была воспринята преподавателем довольно спокойно.
Что? переспросил Петрович, отрываясь от своих формул.
Очень кушать хочется, повторил Андрей.
А как же занятия? Петрович недоуменно приподнял очки.
Все равно, кроме вас этого никто не понимает.