Таким образом я добралась до выступа, над которым возвышался отвесный склон. И что тут сделаешь? Спускаться и искать более подходящее для подъема место? Эдак я все горы исследую. Может, остаться жить на скале? Ну а что, горный единорог звучит! Но как-то грустно от такой мысли стало. Всю жизнь одна, не в своем теле, в чужом мире, без дома А вдруг за этим склоном уже вершина, и я сдамся, почти достигнув ее?! Нет, Рожка не такая! Точно-точно!
Подбодрив саму себя, я стала думать, как мне взобраться наверх. Но решений в мою единорожью голову не приходило. Все-таки спуститься немного придется. Впервые взглянула вниз. И чуть не упала. Как же высоко! Если упаду, даже рога от меня не останется. Наверное, надо было все же идти в обход
Присела. Да-да, я даже сидеть в этом теле научилась. Но увы, навык совершенно бесполезный.
Потом я задумалась, а зачем мне, вообще, к людям надо? Жила бы себе в долине, от кавалеров отбивалась. Или ушла бы подальше, отшельницей. Нет, так бы я не смогла. Единорог существо социальное, ему общение нужно. Эх, куда ни кинь всюду клин.
И даже травки тут не было, чтобы пожевать. И тень уходит.
И какая же это сказка?
Внезапно на меня упал камушек. Потом еще один. Это что же, закончилась история единорожки, и погибну я под обвалом?! Нет, так я против! То есть, не быть единорожкой хочу, а погибать нет!
С опаской задрала голову. И еле успела отскочить в сторону от летящего прямо на меня зада. Более подробно как-то не стала рассматривать, что там падает.
Глухой удар, давно мной неслыханный мат, кряхтение и вот передо мной стоит он мой спаситель! Он же спаситель?
Щупленький, конечно, но как-то же сюда добрался. Наверное, у него великая внутренняя сила или он просто везучий, что для меня тоже неплохо.
Важно отряхнувшись, паренек осмотрелся и заметил меня. Потер глаза. Поморгал часто-часто. Естественно, никуда я не исчезла. Тоже его разглядывала. Молоденький, лет пятнадцать-семнадцать, среднего роста, хиленький, конопатый, но не рыжий волосы у него черные-черные, Кратя обзавидовалась бы.
И он, нет бы, поприветствовать меня, схватился за незамеченный ранее мной меч. О, настоящий меч!
Надеюсь, что ты просто проверяешь, на месте ли он? осторожно спросила его.
Говорящая лошадь, только и выдохнул паренек, доставая свое орудие из ножен.
Сам ты лошадь! оскорбилась я, не зря столько времени в долине прожила. Ты что, никогда единорогов не видел?
Никогда, машинально кивнул он.
Сейчас увидел танцуй, все еще обиженно сказала ему.
Зачем? спросил и так забавно ресницами похлопал.
Я даже выдала смешок.
Что б было, ответила ему.
Красивая, наконец-то, восхитился он и убрал меч. Я, принц Энтуан Крельский, приветствую тебя, прекрасная
Рожка, снисходительно подсказала ему.
Прекрасная Рожка, закончил он приветствие и добавил: Могу ли пройти через твои владения?
Так я повстречала второго принца.
Можешь, конечно, но зачем?
Мой долг велит мне сразиться с опасным чудовищем, дабы завоевать сердце возлюбленной, сказал, что сразу заметно сам себе верит.
Эмм Энтуан, а ты не сильно при падении ударился? Головой там или еще чем важным?
Нет, уверенно ответил принц. На мне же доспехи из шкуры дракона! привел он, по всей видимости, железный аргумент.
Бедный дракон, вздохнула я. Понимаешь, тут нет чудовищ, старалась говорить мягко, не вызывая подозрений. И даже если ты спустишься там только единороги.
Ох, какое у него было лицо! Так пожалеть захотелось! Думала, сейчас прольет скупые мужские слезы, но Энтуан удивил. Присев и обняв свои колени, он разрыдался, как маленький мальчик. И скупостью там не веяло точно.
Ну ты чего? растерянно спросила его. Скажи ей, что убил трех чудовищ, распиши, каким отважным при этом был, но через горы головы поверженных не смог перенести, учила я его плохому.
Ты не понимаешь, хлюпнув носом, ответил мне, если я не брошу к ее ногам доказательства своего героизма, она не выйдет за меня замуж.
Ну и зачем она тебе нужна такая? не удержалась я от вопроса.
Я же люблю ее! почти крикнул он, подняв голову.
Ути, такой лапочка!
А она тебя? не щадила я его чувств.
Энтуан над вопросом задумался, даже реветь перестал. Размышлял он долго, видимо, сам никогда не задавался подобным. И мне показалось, что лицо принца озарилось пониманием, но надо было мне перекреститься.