Поздравляю, господин, у вас мальчик, наследник престола!
Саша, совсем не слыша от волнения своего голоса, сказал ей несколько слов благодарности и бросился к Анне. Она сидела, облокотившись на подушки, держа на руках завёрнутого в пелёнку ребёнка. Малыш сосредоточено приник к материнской груди и, не отрываясь, сосал молоко. Александр присел рядом, осторожно приоткрыл край пелёнки. Малыш был довольно большим, с толстенькими ножками и ручками.
Твой сын, тихо проговорила Анна, подставляя под поцелуи своё бледное, покрытое испариной, лицо.
В дверях появились Эйнар и Сантилия. Они осторожно заглянули в комнату.
Кто? Сын?
Саша, улыбаясь, кивнул головой, и друзья, крича «Наследник престола!», кинулись обратно.
Даже не верится, прошептал Александр. Если бы его видели мои родители
Они гордились бы тобой. Кстати, мы ведь так и не решили, как назовём его. Пора придумать ему имя. Не годится человеку, пусть такому крохотному, без имени жить.
А ведь верно, Саша задумался.
Можно назвать его в честь наших друзей, Иван или Николай. А лучше Эллирий или Сервий. Всё-таки, ему жить здесь, и имя должно быть подходящим.
Не знаю, я хотел бы что-нибудь особенное.
Я знаю, придумала, Анна едва не подпрыгнула на постели. Эдуард или Эдвард. Как считаешь?
Согласен, да будет так.
Ну что, Эдвард, привет, Анна осторожно оторвала его от груди и повернула лицом к отцу.
Смотри-ка! Саша вздрогнул и указал на плечо ребёнка. Там, словно из-под кожи, внезапно проступило тёмное родимое пятно.
Что это? Анна испуганно прикоснулась к нему пальцем.
В этот момент крохотное пятнышко развернулось перед глазами видением многоцветным узором из цветов и трав. Это продолжалось лишь мгновение, затем всё исчезло, осталось лишь родинка. Анна и Александр переглянулись.
Так вот оно что, Саша задумчиво погладил эфес Аклостина. Это знак. Что бы ни случилось, мы всегда сможем узнать его.
Но зачем? Откуда ты знаешь это? изумилась Анна.
Знаю, Анна, знаю. Только не пойму, почему и зачем.
Что-то беспокоило, не давало покоя, но он постарался откинуть от себя это чувство, улыбнулся и осторожно прикоснулся губами к головке ребенка.
Я так устала, проговорила Анна.
Ну так поспи, а я пойду. Там меня, наверняка, заждались.
Мать обняла ребёнка и, зарывшись поглубже в одеяла, закрыла глаза. Саша поднялся и тихо вышел из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Немного постоял за ней, задумавшись о чём-то, и вернулся в зал трактира.
Ура! Да здравствует король! Да здравствует наследник! прогремел дружный крик, едва он вошёл в зал.
Эдвард, мы назвали его Эдвард, подсказал Александр.
Поздравляю вас, ваше величество, раздался рядом хриплый, сонный голос трактирщика.
Он поднёс королю кубок с вином и, расчувствовавшись окончательно, всхлипнул и поклонился.
Прошло лишь несколько минут, а расторопный хозяин и его сыновья накрыли столы, вынесли лучшее вино и яства. Наполнились кубки, и все выпили за здоровье наследника. Пригласили и часовых, которые, впрочем, уже дремали, пригревшись у костерка. Но их бесцеремонно растолкали и привели в дом. Пока гости уничтожали запасы вина, ветчины и вяленой рыбы, трактирщик заколол пару поросят. Их немедленно выпотрошили, и щедро нашпигованные травами тушки расположились над жаркими углями кухонного очага.
Оба друга и Сантилия сидели рядом с камином, наблюдая за тем, как отплясывают их телохранители под звуки флейты и лирицы. Пол под ногами слегка вибрировал, весело позвякивали на столах опорожнённые кубки. А люди танцевали всё азартней и азартней. Всё громче свистела флейта, ей вторили вылетавшие из-под смычка надрывные звуки лирицы.
Веселье было в самом разгаре. Вино лилось рекой, но никто не пьянел, словно в кубках был не хмельной напиток, а обычная вода. Только веселей становились люди, вовлекаемые в зажигательный танец. Саша налил себе и Эйнару, и они, стукнувшись стаканами, залпом выпили их содержимое. Вдруг музыка прервалась, танцоры застыли. Радостные восклицания огласили зал трактира хозяин с сыновьями вносили на двух резных деревянных подносах зажаренных поросят, весело поблёскивающих своими коричневыми боками.
Вот удружил! воскликнул один из воинов. Лучше не придумаешь!
Трактирщик поставил блюда на стол и, собственноручно, разделил жаркое на порции так, что каждому достался хороший кусочек.