Пытаясь отвлечься от назойливой болтовни девицы, Анатолий начал вспоминать свою прежнюю работу в Казахстане. Он трудился в конструкторском бюро. Но началась перестройка, и в их контору стало поступать всё меньше заказов. А потом Союз развалился, и контора тоже развалилась разработки для военной промышленности стали никому не нужны. Инженеры и высококлассные слесари один за другим перебрались в расплодившиеся частные фирмы, благо крупный промышленный город находился недалеко от их нового военного посёлка. Тех, кто продолжал приходить в контору на работу и всё ещё надеялся на лучшие времена, в конце концов, уволили. Новые хозяева успешно приватизировали и удачно продали современные высокоточные станки экспериментального цеха и переоборудовали его под тренажёрный зал. В самой конторе, перепланировав и убрав ненужные перегородки, на первом этаже открыли ресторан, а на втором публичный дом.
Возвращаться памятью в те времена Анатолий не любил. Потому, наверно, постепенно забылось унизительное стояние у биржи труда в надежде подрядиться хоть на какую-то работу. Забылись долгие разговоры на тему «где взять деньги», чтобы приодеть детей к началу учебного года, усталые глаза жены, пахавшей в ларьке у новоявленного бизнесмена по двенадцать часов без перерыва. Он намеренно забыл обо всём плохом, негативном и даже при малейшем намёке на воскресавшую память тут же чем-нибудь отвлекал себя. Вот и теперь, испугавшись картин прошлого, спешно развернул газету и стал читать первую попавшуюся статью. Текст не заинтересовал, и Анатолий, откинувшись на подголовник, снова прикрыл глаза. К счастью, память вернула его в первые месяцы на германской земле.
Анатолий упорно не хотел признаваться себе, что ему, в принципе, повезло. После языковых курсов он неожиданно получил приглашение на работу по специальности, с хорошим окладом, в солидную фирму, выпускавшую мощную строительную технику и оборудование для бетонных заводов. Жена тоже трудоустроилась в фармацевтическую фирму, где сначала мыла пробирки, но постепенно продвинулась по служебной лестнице и уже бригадирствовала над двадцатью сотрудницами.
Вдруг Анатолий впервые задал себе вопрос: почему он так недоволен жизнью в Германии? Что гнетёт его все эти годы? Почему так тоскует по прошлым советским временам? Мозг стал усиленно искать ответы на эти вопросы, но не находил. В поисках истины Анатолий хаотично блуждал мыслями то в прошлом, то в настоящем, прикасаясь к чему-то далёкому, неосознанному. Какая-то догадка начинала брезжить в сознании, но точный ответ, который бы удовлетворил и, может быть, успокоил, так и не находился. Всё было около, поверхностно, и это было самым мучительным во всех размышлениях. Чем плоха жизнь в Германии, на его исторической родине? Живёт в собственной квартире, относительно неплохо зарабатывает. Общий семейный доход позволяет им с женой считать себя средними бюргерами не богатыми, но и не бедными. Они могут себе позволить купить дорогую одежду, хорошую машину, поехать в отпуск в тёплые края. У них отложено кое-что на «чёрный день». Дети живут своей жизнью и давно не требуют финансовой помощи родителей. Что ещё нужно для счастья? Но ведь, как гласит известная пословица, счастье не в деньгах. В чём тогда? В общении с близкими? В твоих хорошо устроенных и работящих детях? В здоровеньких и любящих тебя внуках? А жена? Что зависит от неё, чтобы он чувствовал себя счастливым? Счастлива ли она рядом с ним? Ни себе, ни ей он никогда не задавал этого вопроса. И вдруг подумал, что постоянно занят только своими чувствами, поисками своего счастья, ответами на свои вопросы и никогда не задумывался о жене, о её переживаниях, её размышлениях. Может быть, здесь и кроется истина? Живут бок о бок, вместе ходят в гости к детям, вместе принимают гостей, отдыхают в отпуске в отелях, а думают по-разному, оценивают то или иное событие каждый по-своему. Каждый прячет свои сокровенные мысли, каждый делает вид, что всё в порядке, всё хорошо. А хорошо ли? Плохо ли? Где ответ?
Неожиданно мысли снова вернулись к прошлому. Когда пришли перестройка и последующая приватизация, всё, как по маслу, покатилось к разрушению. Тогда он растерялся. Несмотря на запрет, выпивки в виде самогона хватало, и он постепенно стал пристращаться к спиртному. Денег было кот наплакал, а на выпивку всегда почему-то находилась пара рублей. Постепенно рублей стало не хватать даже на хлеб. Цены росли так быстро, что спрятанной на бутылку самогонки заначки хватило только на четверть. Приходилось искать собутыльников, чтобы, скооперировавшись, сбегать за спиртным и опохмелиться. Не найдя применения своим знаниям, стал искать случайные заработки. Поработав иногда на выгрузке вагонов, отдавал только часть заработанного жене, остаток прятал на похмелье. И всё чаще и чаще стал приходить домой пьяным. Тогда начались проблемы в семье.