Они пили и разговаривали. Герман рассказывал ей о легендах этих мест, найденных им в книгах, пока он коротал время в белом плену несколько лет назад. Он снова наполнил ее опустевшую кружку и себе тоже налил еще. В качестве закуски и быстрого ужина в ход пошли невесть откуда взявшиеся здесь в огромном количестве армейские галеты, намазанные тушенкой. Пища, раньше способная показаться простой и грубой, в этом удивительном и нетронутом цивилизацией месте виделась теперь самым роскошным деликатесом.
Окончательно разомлев от разливающегося внутри и снаружи тепла, Кристина растянулась на ковре, поближе к огню, и под успокаивающий голос Германа смотрела, как пламя лижет толстые поленья, постепенно превращая их в ничто, и само при этом остается неизменным. Это показалось ей символичным.
Ты знала, что древние умели гадать по пламени костра? внезапно спросил бессмертный.
Да, что-то такое читала или смотрела.
В сериале, усмехнулся он.
Может, и так.
Кристина лениво потянулась, не сводя глаз с очага.
Между прочим, это не выдумки. Древние пытались читать и толковать знаки и образы, которые виделись им в огне, трактовали то, как идет дым, или летят искры.
Древние люди или бессмертные? уточнила девушка.
И те, и другие. Ты будешь смеяться, но даже вампир, проживший сотни лет, в свое время являлся только отражением своей эпохи. Если люди верили в то, что огонь говорит с ними, он тоже верил. Только толковали мы все иначе, на свой лад.
А как? заинтересовалась новообращенная.
Не знаю. Меня же тогда не было. Но думаю, все строилось на цепочках ассоциаций и символизме. Вот, к примеру, что ты видишь?
Кристина задумалась, глядя в огонь. Мелкие язычки поднимались по древесной коре частым строем.
Кажется Кажется, это лес. Горный склон, поросший лесом. Что это может означать?
Герман задумчиво растянулся на ковре подле нее, затем ответил:
Наверное, просто наше путешествие сюда так сильно в тебе отложилось. Но если отбросить это Лес это множество, а гора что-то большое или, может быть, даже великое. И выходит, что множество чего-то, скажем, прожитых лет приведет тебя к величию.
О-о! она вскинула брови. У древних людей ты мог бы быть шаманом.
Бессмертный засмеялся ее словам.
Давай я тоже тебе погадаю, предложила Кристина. Что ты видишь?
Я? он задумался, глядя на желто-рыжие языки в камине. Я вижу только волосы. Рыжие волосы на ветру.
Так не честно, притворно возмутилась девушка. Тут нечего угадывать, все сразу ясно. В твоем будущем, получается, только я, и больше ничего.
Герман придвинулся к ней ближе и спросил:
А разве это плохо?
Его взгляд мягко скользил по ее лицу к губам, затем бессмертный не удержался и поцеловал их. Кристина расслабилась и закрыла глаза. Глубокий и медленный поцелуй со вкусом глинтвейна заставлял голову приятно кружиться. Герман, чувствуя ее податливость, налег на нее всем телом, полностью подчинив своей воле. От ее губ он перешел к лицу и шее, его рука ловко задрала толстый вязаный свитер девушки и, скользнув к груди, требовательно сжала ее. Кристина сладко застонала, затем начала неуклюже освобождаться от пуловера, ставшего лишним. Герман помог ей стянуть его через голову.
Ты тоже, прошептала девушка.
Бессмертный подчинился и снял с себя свитер. Блики от огня заплясали на его обнаженном мускулистом торсе, но Кристина недолго ими любовалась: бессмертный склонился к ее животу, и его горячи губы начали прокладывать извилистую тропинку вниз, к поясу ее джинсов. Приблизившись вплотную, он расстегнул и снял их с девушки.
Ты тоже, со слабой улыбкой повторила она. Снимай.
Нет, подожди. Иначе ты будешь слишком много думать обо мне, а я этого не хочу. Я хочу тебя.
Он снова поцеловал ее в губы, проникая сильным языком внутрь ее рта. Теплая ладонь Германа переходила от одного ее соска к другому, сжимая их сначала легко, затем настойчивее и сильнее, массируя грудь. Затем его губы последовали ниже, вновь по животу и дальше, к кромке трусиков. Герман снял их с девушки и раздвинул ее податливые бедра, начав целовать ее между ног.
Кристина задохнулась от восторга. Вино кружило голову и горячило кровь, заставляя ее послушно прилить ко всему, чего бы ни коснулся ее любовник. Язык Германа теперь то танцевал вокруг ее клитора, то ловко задевал его, причиняя девушке все более и более нарастающее наслаждение. Ее женская плоть уже начала исходить соком от вожделения. И когда девушка уже хотела просить прекратить безжалостно распалять ее, бессмертный сам отстранился, шумно выдохнул и в одно движение перевернул свою партнершу на живот. Секунда, звук молнии и тихий шелест ткани, и Герман вторгся в нее со всей страстью и жадностью. Он лежал на ней сверху, и приятная тяжесть его тела вжимала девушку в густой и глубокий ворс ковра, а его дыхание влажно согревало ее спину между лопаток. Кристина тихо постанывала от каждого нового толчка, эхом отдававшегося даже в самых потаенных уголках ее тела. Пальцы Германа призывно коснулись кончиками ее нижней губы. Язык девушки дотронулся до них, приглашаю внутрь, и через мгновение она уже посасывала их, заставляя своего партнера сгорать от возбуждения при одном только взгляде на эту картину. Легкие шлепки бедер бессмертного о вспотевшие бедра Кристины постепенно ускорялись, как и горячее дыхание двоих влюбленных.