И Вы можете доказать, что это именно Дэвис в Вас стрелял? хмыкнул Говард. Вы военный. Думаю, ранений у Вас достаточно. Любой шрам можно теперь за медаль выдать.
Говард, чего ты хочешь? спокойно перебил Брайан.
Ты должен его правосудию выдать, ответил Говард.
Он мне ничего плохого не сделал, ответил Брайан.
Он брат заговорщика. И дезертир, отчеканил Говард. Я не собираюсь с ним на одном корабле находиться. Пусть сойдёт на берег.
Его арестуют, если он сойдёт, ответил Брайан.
И это правильно
Нет, Брайан жестом остановил брата от дальнейших возражений. Во-первых, мистер Шайн не дезертир. Я сам от него не раз слышал, что он хотел бы вернуться во флот. У него просто не было возможности. Во-вторых, за дела брата он ответственность не несёт, а в третьих, его причастность ещё надо доказать, и то, что он валлиец, решительно не является причиной вынести ему смертный приговор. Мистер Шайн не сойдёт на берег, и я его не выдам. Если же эта попытка будет кем-то предпринята, я лично буду ходатайствовать о нём перед судом и найму лучших адвокатов, чтобы его оправдали. Но это отнимет у меня время. Мы договорились?
Смотри сам, отмахнулся Говард. Я переубеждать тебя не стану, мне тоже жаль своё время. Пойдём, лучше, обсудим детали нашего путешествия.
Они вдвоём направились на капитанский мостик. Я опёрся о фальшборт, глядя на берег. Плимутский порт бурлил жизнью, но лично мне вход на эту землю живых был заказан. Небо! Быть так близко к своей мечте, почти дотянуться до неё рукой, но не сметь коснуться её! Это было жестоко. Хотя, впрочем, может, и правильно? Я горько усмехнулся. Всё-таки у моей судьбы было довольно своеобразное чувство юмора. Она позволила мне чудом выжить в момент расстрела, свела с Брайаном, а теперь, когда я надеялся, что она окончательно приняла мою сторону, злорадно улыбалась мне с берега, на который я не имел права ступить, как если бы я уже побывал на Авалоне. Или она так хотела, чтобы я искал этот остров? Ведь это хорошо, что Говард встретился мне здесь и сейчас, а не где-нибудь в порту, где он обязательно бы попытался отдать меня в руки правосудия. И Брайан, на удивление, проявил не свойственную ему твёрдость.
Я устало вздохнул, пытаясь побороть в себе сетование на несправедливость судьбы. Нет, она была справедлива. И даже милостива. Просто, наверно, я не мог до конца понять её планы.
Я отошёл от штирборта и направился в трюм, но тут же меня окликнул грубоватый голос Роберта:
Мистер Шайн! Можно Вас?
Я приблизился, несколько удивлённый таким формальным обращением с его стороны. Рядом с Робертом стоял невысокий человек, судя по выправке, тоже военный, но которого, видимо, безжалостно помотала жизнь.
Ваш канонир, представил его мне Роберт.
Нэвиль Гейл, человек повернулся ко мне и как-то неуверенно протянул руку. Унтер-лейтенант в отставке.
Алан Шайн, капитан-лейтенант, я уверенно пожал его руку. А где Вы служили? поинтересовался я.
«Маргарита», ответил он. Капитан Говард Кирксвуд.
Я у адмирал Паркера, «Фортитуда».
Но мы, наверно, не пересекались, улыбнулся он.
Не могу знать, я пожал плечами. Я никогда не помню лиц.
Но я бы Ваше запомнил, учтиво ответил он. Но рад буду находиться под Вашим командованием.
Не особо желая сейчас переходить на любезности или воспоминания о службе, я отдал несколько распоряжений, после чего занялся своими делами.
Из Плимута мы вышли 15 июня 1784 года, взяв курс строго на запад. Однако спустя четыре дня после начала нашего похода поднялся сильный противный ветер и, ввиду того, что нам негде было встать на якорь и его переждать, нам пришлось взять курс на юг, на Азорские острова. Брайан далеко не с удовольствием поддержал наше единодушное решение, но всё же через некоторое время препираний под заливающими палубу волнами, он вынужден был согласился с Робертом и отдать приказ о смене курса. Спустя три дня шторм прекратился, и мы смогли бы продолжить наше продвижение на запад, однако в этот раз уже Говард начал убеждать Брайана продолжить курс на Азорские острова.
Нам нужно определиться с курсом, в конце концов, заявил он на одном из совещаний в капитанской каюте. Ты ведь не знаешь, куда двигаться.
У нас был курс, возразил Брайан. Мы могли двигаться строго на запад.