Семакиным оказался высокий, немного нескладный черненький мальчишка с желтым поясом. «Ого, у него желтый!» ей вдруг стало почему-то неудобно, что у нее самой только белый пояс. Все видят, что она новичок.
Она вышла на татами, и ее как будто током ударило. Это невероятное ощущение босые ноги на холодном жестком татами осталось у нее на всю жизнь. С тех пор она снова и снова хотела испытать его. Тренировки у них проходили в обычном спортзале обычной школы, и они босиком носились по обычному крашеному полу. Настоящее татами ее ступни почувствовали тогда впервые.
Она, как в тумане, встала в основную стойку. В голове была полнейшая пустота. Она не помнила ни одной ката, ни одного движения.
Перед ними стоял главный судья, в строгом черном костюме, белой рубашке, галстуке. По углам татами на стульях сидели еще четверо судей, таких же официальных и строгих. У каждого в руках по два флажка белый и красный. И все в одних носках, без ботинок. Ей почему-то стало смешно в костюмах, галстуках, и в носках. Тапочек не хватало. Папа так иногда дома ходил.
Поклон, услышала она напряженный шепот Кирьякова и спохватилась. Ах да, поклон судье, сопернику. Снова в стойку.
Главный судья, увидев ее белый пояс, выбрал самую простую ката и скомандовал:
Хэйян-шидан.
И все. Туман исчез. Сразу все стало ясно и понятно.
Хэйян-шидан, объявила она и начала выполнять. Рядом, параллельно с ней, то же самое делал Борис Семакин. Ей самой понравилось, как она сделала четко, без ошибок, в нужном ритме. Ей просто безумно нравилось выступать на татами. А Боря заторопился, закончил свою ката раньше, чем она. Это было неправильно она хорошо чувствовала ритм.
Все четверо судей подняли белые флажки. Борис, вчистую проигравший ей, посмотрел на нее без злости, без ненависти, но с некоторым удивлением.
Все? спросила она у Кирьякова, надевая тапочки.
Ей очень хотелось снова выйти на татами. И, к ее радости, тренер улыбнулся и объяснил:
Ты же выиграла. Значит, снова будешь выступать, в следующем круге. Олимпийская система проигравший вылетает.
Все просто хочешь еще раз выйти на татами, надо побеждать!
Потом Кирьяков подошел к судейскому столику и что-то долго объяснял, показывая на нее. Судьи периодически посматривали на Алену, переговаривались, потом заулыбались и согласно закивали головами.
Что там? Алена спросила у Сергея. Ее смущало, что там говорят про нее.
Иван Петрович объясняет им, что ты знаешь не только шидан, а все пять хейянов.
Я больше знаю.
Да. Хорошо. Знаешь. Просто в это никто не поверит. Ты же не хочешь делать только шидан?
Нет, конечно!
Но судья не имеет права для твоего белого пояса задавать что-то сложнее шидана. Вот Иван Петрович и пытается уговорить их, чтобы они не обращали внимания на твой пояс.
Видимо, Кирьяков добился своего. В следующем круге Алена выполняла хейян-сандан. И снова все четыре флажка показали ее победу. Потом был нидан. Потом годан. За пять кругов соревнований она выполнила все пять ката. В финал вышли пятеро она и четверо мальчишек. Двое с синими поясами, один с коричневым и один с черным. Это был Саша Воробьев. Алена слышала про него, но пока не встречалась. Кирьяков рассказывал им про этого самородка. Он называл его «Санёк». Санёк начал заниматься карате в шесть лет, когда еще в школу не ходил. Он отличался удивительно упорным, бойцовским, неуступчивым характером и в девять лет получил черный пояс. Алена в этом возрасте еще в «Звездочках» была
Автобус сильно тряхануло на очередной рытвине, да так, что Алена подлетела на своем заднем сиденье. Она уже пожалела, что села сзади тут трясло гораздо сильнее. Но, с другой стороны, примостившись в своем уголочке, она как будто спряталась от всего окружающего мира. У толстой соседки разлетелись все ее сумки и пакеты, и она еще долго возилась и пыхтела, собирая их и снова пытаясь втиснуться. Компания на передних сидениях затихла, видимо, решив проспаться перед основным мероприятием. Школьники уже где-то успели выйти. Алена плотнее закуталась в куртку и отвернулась к окну.
Их, всех пятерых финалистов, вызвали на татами. Алена стояла последней такой порядок в карате, построение всегда по поясам. Она представила, насколько необычно, может быть даже смешно, смотрится она со своим белым поясом рядом с этими четверыми темнопоясочниками. Но она нисколько не стеснялась она просто делала то, что ей нравилось. И ей очень хотелось хотя бы еще разок выйти на татами.