СЕГОДНЯ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Священодейство: печь, огонь, старуха,
а за окном, чернее сажи, ночь,
и месяца пшеничная краюха
как на ладони,
а достать невмочь
В такую рань затеяла опару
испечь хлеба ржаные на поду,
ухват и чугунок всегда на пару
(Который минул час в каком году?)
А новый день неслыханный подарок!..
От памяти остался лишь огарок,
да паутины серый холст в углу.
Она шагнёт, накинув на исподне,
тулуп овечий, старенькую шаль
(о, как блаженна тишина Господня
и присмиревший за окном февраль!)
Скрипя по снегу (не упасть бы, чур)
идёт проведать петуха да кур,
им скрошит хлеба (более Пеструхе!)
решит, что небеса к молитвам глухи,
земля большая сколько люда в ней,
им дела нет до чокнутой старухи,
чья жизнь чуть тлеет
с каждым днём слабей
А сердце мает горькая кручина:
давно готова с дуба домовина,
«приданым» полон старенький сундук,
и сердце с головою не в ладу
Который нынче день, в каком году?
Петух прочистил зоб: ку-ка-реку!
И новый день явился, наконец,
приняв старуху прямо под венец
Зима спрядёт последнюю кудель
к полудню разыграется метель,
февраль исполнит чьё-то назначенье.
Который час?..
Сегодня
Воскресенье.
СМОТРИТ ВОЛКОМ ВЬЮГА В ОКНА
Смотрит волком вьюга в окна,
Рыщет-свищет у ворот,
А над крышей, в небе блёклом
Месяц сумрачный плывёт.
Вот из пасти этой волчьей
Рвётся страшный, грозный рык
Бойся, путник, вьюги ночью,
Будь ты отрок иль старик
Заметёт пути-дороги,
Не проехать, не пройти,
Без участия, подмоги
След пропавший не найти!
Может, мне завыть белугой,
Может, с ней захохотать?..
Ни вожжами, ни подпругой
Норов злой не удержать!
Вдруг затихла, став послушной
Утром глянь-ка из окна:
Оглушив молчаньем душу,
Наступила тишина.
Бесноватая подруга
Стала кроткой, как дитё
Занесённая округа
Снова впала в забытьё.
ЧЁРНАЯ КОРОВА
Очерчен летний деревенский день
от утренней и до вечерней зорьки
Колдуют руки бабушки моей
у вымени, а вымя горячей,
чем молоко в серебряном ведёрке.
Петух с насеста жёлтый глаз косит
на яркие горошины косынки:
его бы воля выклевал горох,
да бабка бдит, а свет уж больно плох
от старой, проржавевшей керосинки.
По хлеву тени тут и там снуют,
по сеновалу прошуршали мыши
Вздыхает Ночка шумно, тяжело,
и кажется, что слышит всё село,
как струи бьются и стучат о днище
Ведёрка с васильковым молоком;
а бабушка ну чисто чародейка!
Руками, обнажёнными по локоть,
являет удивительную ловкость:
Из-под коровы свежее испей-ка!
Парной глоток как первый поцелуй,
как разговор и откровенье с Богом
А рядом ночка, спелая от звёзд,
роняет в рожь кометы рыжий хвост,
коровой чёрной дышит за порогом
ЗАХОЛУСТЬЕ
Тихое наше с тобой захолустье,
Хмель по забору, кусты бузины
Только полшага от счастья до грусти,
Только чуть-чуть от зимы до зимы.
Царство полыни и жгучей крапивы,
Всей-то забавы на звёзды смотреть
Мы почему-то с тобой ещё живы,
Мы почему-то с тобой ещё есть!
Ты этот клён, пожелтевший до дрожи,
Я эта липа у самых ворот,
Дни нашей жизни бывали погожи,
Но были и вовсе наоборот.
Тикают ходики тем и счастлИвы,
Сад облетает до сущности, весь;
Звёзды над нами огромнее сливы,
Падают в руки и хочется съесть!
Щурится дом слеповато окошком,
Пепел забвенья на крыше лежит,
Здесь одиночество ласковой кошкой,
Здесь тишина громким эхом звенит.
Эй, захолустье!.. На клумбах петуньи,
В доме на окнах клубится герань
Счастье в простом, это тихие будни,
В коих меж днями стирается грань.