У деда отоспишься.
Буду спать весь день.
А когда проснёшься, опять ляжешь спать!
Объявили регистрацию на Воронеж.
Регистрировали и досматривали багаж в соседнем с аэровокзалом здании. Дина достала из сумки паспорт, билет. Я вдруг почувствовал себя посторонним, ненужным, лишним. Дальше ждать чего-либо теряло смысл.
Ну ладно, Дина, я пойду.
Задержался ты со мной, она устало кивнула.
Ерунда. Счастливо тебе.
Тебе тоже счастливо.
Окончательно стемнело. По-прежнему на лавочках у аэровокзала сидели люди. Громко, закладывая уши, гудели двигатели самолётов.
Я обернулся. Дверь в зал регистрации была открыта. Я с трудом разглядел Дину среди других пассажиров. Она скрылась за дверью. Я успокаивал себя мыслями, что напишу ей, что приеду в Норильск, и мы обязательно встретимся.
От стоянки автобусов я свернул на прямую улицу. Светились окна домов. Потухшее небо чернело к горизонту. Впереди, где находилась железнодорожная станция, проносился пассажирский поезд, мелькали освещённые окна вагонов.
НЕСЧАСТЛИВАЯ РАБОТА
Виктор Зуев сообщил мне, что Костерина посадили в тюрьму. Меня ошарашила эта новость. Я недоумённо посмотрел на него.
Серьёзно тебе говорю. Я в Оренбург летал за его «дипломатом». В магазине он украл десять японских кассет. В субботу на складе никто не работал. Его закрыли на складе одного. Он и спёр. Причём, просили по-хорошему. Отдай. Он начал отпираться. Говорит, не брал. Вызвали милиционера. Поймали с поличным. Статья от двух до пяти лет. Глупый, да? Вернул бы эти кассеты. Просили же. Отдай! Не отдал. И дождался на свою голову. А эта женщина смотрит, в пачке не хватает пяти кассет. Подумала, в магазин забрали. Закрыла Костерина на складе. А когда вернулась, ещё пяти кассет нет. Кто же взял, если не он?
Иван Костерин мог украсть. Мы как-то были с ним в командировке. Он дал мне понять, что хотел украсть фломастеры. На складе магазина, в котором мы работали, чего только не было. И товар лежал от нас на расстоянии вытянутой руки. Он не украл, постеснявшись меня. «И почему я фломастеры не взял? сказал он, словно бы проверял меня на совместимость. И удобно лежали. Зря не взял». Я не сказал своё мнение. Но оно было, разумеется, отрицательным. Обыденное условие нашей работы заваленные «плохо лежащим» товаром склады магазинов. Но мне даже в голову не приходила мысль что-нибудь украсть!
В автобусе он опустил в кассу одну копейку и открутил два билета на нас двоих. Проезд стоил пять копеек. А потом взял сдачу, объявив, что он опустил двадцать копеек одной монеткой. Пассажиры, оплачивая проезд, давали деньги ему. Я стал его должником: он оплатил мне проезд. В следующий раз он предложил мне оплатить проезд аналогичным образом. Я демонстративно оплатил, как положено. Ему не понравился мой поступок. Он во мне разочаровался.
Больше мы с ним в командировки не ездили. Эта командировка с ним была первая и последняя.
Костерин был человеком неординарным.
Помню, на железнодорожном вокзале я стоял в кассу за билетами. А он решил узнать, где находится камера хранения. Наш поезд был через шесть часов.
Прикинь, Алексей, мне сейчас уборщиком предложили поработать, весело сообщил он, когда вернулся. Смотрю, мужик в форме железнодорожника. Я спросил его про камеру хранения. А он спросил, зачем я приехал? Я ответил, что хотел поступить в институт. Не сдал экзамен. А он мне: «На следующий год. Оставайся! Костерин вытаращил глаза, изобразив своего собеседника, и продолжил с жарким напором: Мы тебя уборщиком устроим. Общагу дадим!»
После службы в армии он решил уехать на Север.
В Тикси строили крупный порт, рассказывал он. Ну, я и написал туда. Мне сделали вызов. Знаешь, я совсем тогда не знал, какая разница между пропуском и вызовом. Когда я прилетел в Якутск, на Тикси мне билет не продали. Говорят, давай пропуск. Какой ещё пропуск? Но я всё равно улетел. Мы приземлились. В самолёт зашли погранцы. Меня за хибон. Трое суток держали. А потом я полетел домой. Так окончился мой Север.
Служба в армии у Костерина была ненормальной: он каждый день рисковал своей жизнью, как на войне. Он рассказал о службе в армии после того, как в программе «Время» сообщили об очередной успешной военной операции наших доблестных войск в Афганистане.
Героика, уничижительно сказал он. А прикинь-ка, у нас случай был. Узкий коридор, как эта дверь, заполнен хлором, он указал на дверь нашего гостиничного номера. А ты знаешь, что такое хлор? В нём даже муха дохнет! Такое белое облачко. Соединится с водой, кислота капает. Накроет дерево, все листья пожелтеют. Короче, надо спуститься в коридор. И закрыть задвижку. Десять человек в моём подчинении. Кого послать? Ведь не прикажешь. Решил пойти сам.