Получил, как все, пропуск. Ремонтировал у вас телевизоры. На телевизионном заводе работаю. Телевизоры ещё не проданы, а уже неисправны. Предторговый ремонт называется. Тебя как зовут?
Дина.
Дина?
Редкое имя?
А меня зовут Алексей, кивнул я.
Я видел краем глаза, что парню хочется заговорить с ней. Он пошвырялся в своей сумке, встал:
Ну, тогда до свидания.
Она кивнула ему. Он пошёл к выходу из аэровокзала.
«Это не муж», подумал я.
У меня есть подружка, продолжала девушка. Зовут Аля. Тоже редкое имя. Обычно знакомимся с парнями: «Аля». «Дина». «Ну, девчонки, какие у вас имена!»
Ну и чем занимается молодёжь в Норильске?
Развратом и пьянкой! Водки нет, сухого вина не достать. Глушат спирт и коньяк за четырнадцать восемьдесят.
У нас в Горьком коньяк тоже четырнадцать восемьдесят.
Так ты в Горьком живёшь? А что ты про Воронеж говорил? Ах да, я забыла. И часто ездишь в командировки?
Часто.
А жена, что говорит?
А я холост.
Холост, улыбнулась она.
Её глаза были нежно голубого цвета. Я сразу обратил на это внимание.
Послушай, тебе сколько лет? Двадцать?
Девятнадцать, поправила она с такой интонацией, как будто я состарил её на десять лет.
А мне двадцать семь. Чем хороша моя работа, чувствуешь себя свободным человеком. Могу поехать домой, а захочу в Воронеж. Приглашай в гости.
Ты серьезно?
Да.
Ты не поедешь, самоуверенно сказала она.
А ты пригласишь?
Даже не придумывай, посмотрев на меня, вдруг забеспокоилась она. Нас на порог не пустят. Дед скажет, уже подцепила кого-то.
Строгий у тебя дедушка.
Ты не хочешь покурить?
Давай. Но только я не курю.
Не успели мы выйти на улицу, как какой-то мужик с выпирающим брюшком преградил нам дорогу таксист!
Куда едем, ребята?
Спасибо, не надо, ответила Дина.
Ну а всё-таки? Довезу дёшево.
Послушай, шеф, мы никуда не едем, сказал я.
Дина постелила большой целлофановый пакет на низкий приступок, который тянулся во всю длину стены аэровокзала, Мы сели, и она закурила.
Ты знаешь, я с двенадцати дня в этом долбанном Быкове, говорила она. Приехала сюда из Внукова. Большую сумку сдала в камеру хранения. Сижу на диване. И тут подходит этот парень. И вот смотрит на меня, смотрит. Куда я пойду, туда и он. И всё смотрит, главное, смотрит. Я не выдержала: «Ну, чего тебе надо?» Да вот, говорит, собираюсь лететь в Брянск. Занял очередь в кассу за билетом. Сообщил, что живёт где-то рядом, про японскую аппаратуру говорил чего-то, про трёхкомнатную квартиру.
А твои родители давно в Норильске?
Их привезли ещё маленькими.
Значит ты коренная норильчанка.
Сегодня утром ехала в аэропорт, а кругом кочки тундра. Солнце светит круглые сутки, а не греет, как лампочка. И вдруг до того мне стало жалко расставаться, так жалко. Я решила, что не променяю этот город ни на какой другой.
А это что за лак? Её ногти были выкрашены в необычный зелёный цвет.
Отечественный. Больно цвет был плохой. Комбинируешь смешаешь между собой. Зелёночки чуть-чуть добавишь. Ты не хочешь перекусить?
Столовая находилась в цокольном этаже аэровокзала.
Посетителей было мало. Раздатчица неторопливо протирала тряпкой стойку; женщина за кассой пересчитывала деньги.
Что там? спросил я Дину, которая читала меню.
Мясо тушённое, котлеты полтавские, кофе, чай. А где гарнир? Не написано.
Смотри ниже.
Гречка, горох. Представляешь, горох. Больно надо.
Что будем брать?
Мясо тушёное с гречкой, кофе.
Мясо тушёное с гречкой, попросил я раздатчицу.
Мясо кончилось, она подала тарелку с котлетой и горохом.
Сделайте две порции с гречкой.
Гречка тоже кончилась.
Ну а кофе?
Ничего не ответив, она налила два стакана чаю.
Мы сидели напротив друг друга.
Ты знаешь, подбирая вилкой горох, говорила Дина, мне всё равно я хочу есть. Голод не тетка.
Началась пересменка. Уборщица закрыла входную дверь на защёлку. Выпуская посетителей, говорила кому-то за дверью:
Уже не работаем. Приходите через час.
Ты, почему плохо ешь? спросила Дина.
Расхотелось. Всё на тебя смотрю. Я опять отметил, что её глаза были голубого цвета.
Нашёл на кого смотреть!