У крыльца деревянного дома, разделённого на две квартиры, курил светловолосый парень.
Привет! шофёр поздоровался с ним за руку, как со старым знакомым. Эти ребята будут жить у вас. Так Рудаков распорядился.
Рудаков? тот окинул нас недоумённым взглядом.
Рудаков, подтвердил шофёр.
Но у нас две койки и обе заняты.
Ты пойми, Рудаков распорядился!
Мне всё равно. Если согласны спать на полу, то пожалуйста.
Шофёр пошёл к машине с сознанием выполненного долга. Его задача состояла в том, чтобы привезти нас на место. Я посмотрел ему вслед. Заинтригованный его рассказом о рыбалке, мне хотелось ещё раз встретиться с ним, съездить на рыбалку. У него была моторная лодка. Но мы больше не встретились.
Квартира была однокомнатная. Обстановка спартанская: две железные кровати, стол, два стула, шифоньер.
У нас даже постелить на пол нечего, сказал парень.
Спать на голом полу, откровенно признаться, мне не хотелось. По кислой физиономии Виктора я понял, что ему тоже не хочется.
Вошёл ещё один парень, чем-то озабоченный, увидел нас и вопросительно посмотрел на своего товарища.
Поздравь нас, Сергей, с квартирантами! улыбнулся тот. Представляешь, сейчас приехал какой-то мужик и сказал, что какой-то Рудаков распорядился поселить этих парней у нас!
Походило на то, что Сергей тоже не знал, кто такой Рудаков.
Ладно, мы опаздываем, сказал он после минуты общего молчания. Вот ключ, он положил ключ на стол. Кинете в почтовый ящик, если пойдёте куда.
Будем спать на полу? сказал Виктор, когда они ушли.
Я предлагаю сходить в гостиницу.
Гостиница находилась за посёлком в лесу. Я ожидал увидеть дом барачного типа вроде гостиницы «Чайка» в Хандыге, где мы жили в номере на втором этаже с выбитым оконным блоком. Перед нами предстал странный интересный дом треугольное сооружение из стекла от земли до конька с деревянным пристроем. Я впервые увидел такую необычную гостиницу! Стеклянное сооружение было холлом, а в пристрое находились номера. За гостиницей был крутой спуск к реке Вилюй, которую перегораживала плотина гидроэлектростанции. Виднелось обширное водохранилище. Холмистые берега реки и водохранилища были покрыты лесом.
Администратор, женщина в возрасте, незаметно сидела в глубине холла за обыкновенным столиком.
Знаете что, места у нас есть, задумчиво сказала она. Подождите немного. Гостиница ведомственная. А нас, знаете, как ругают, если мы селим без разрешения? на её лице появилось озабоченное выражение. Так что, не поселю. Звоните вашему начальству, чтобы договорилось с нашим.
Я взял справочник.
Заведующей позвонишь? спросил Виктор.
Директору ОРС-а.
Не успел я набрать номер телефона, как женщина сказала:
Так и быть поселю. Только напишите благодарность, что я такой-то и такой-то выражаю благодарность, она назвала себя. Потому что она добрый, отзывчивый человек. Или как-нибудь по-другому. Что она, мол, заслуживает уважения. Понимаете? она подала нам книгу отзывов.
Ужинали в ресторане, находившемся в центре посёлка. Зал был с низким потолком, затуманенный дымом сигарет. Разговоры слились в монотонный гул, звенела посуда. На сцене играл ансамбль знакомые нам ребята и ещё двое.
Мы заказали селёдку, бифштекс, триста грамм коньяка: кроме коньяка и шампанского ничего другого из спиртного не было.
Если бы не музыканты и обслуживание, могло показаться, что мы были в столовой: посетители были в повседневной одежде. Сосед по столику напротив меня был в застиранном джемпере, из выреза которого выступала неопрятная рубашка с протёртым на изгибе воротником. Сосед слева был в глухом свитере.
На музыкантов не обращали внимания. Они видели это играли без энтузиазма, по обязанности, с большими перерывами.
Нам принесли селёдку, порезанную на ломтики и присыпанную кругляшами лука, бифштекс с жареной картошкой и яйцом, консервированным горошком, коньяк в графинчике.
Здесь ровно триста? спросил Виктор, наливая мне.
Будем надеяться.
За удачные дни, он поднял рюмку.
Вкусовые качества селёдки соответствовали её аппетитному виду. Она была нежной ломтики таяли во рту.
Предупредим музыкантов? предложил я.
Насчёт чего?
Что мы поселились в гостиницу.
Сами догадаются.