И правда, стало холодновато, подтвердил парашютик и зябко поёжился.
Ну так вот, водяной пар поднимается вверх, в небо, и постепенно охлаждается. И рождается облако.
И ты так родилось?
И я, подтвердило Облако.
Ну и как же ты упадёшь на землю? Летай себе да летай!
Меня будет напитывать пар, поднимающийся с земли. И я буду расти и расти, пока не превращусь из белого облака в чёрную тучу. И тогда я прольюсь на землю дождём.
Ну и в чём тут предназначение? Солнечная погода куда лучше!
Без воды нет жизни. Я напою водою травы, цветы, кустарники и деревья, напитаю обмелевшие реки и озёра, наполню родники и колодцы. Да мало ли где меня ждут! Вода нужна всем.
И ладно! И пусть! А я буду летать, как птица. Я буду единственным и неповторимым парашютиком, живущим на небе, продолжал спорить упрямец.
Облако вздохнуло и больше ничего не ответило.
А парашютик попробовал летать самостоятельно. Растопырил волоски своей пушинки, надулся как мог. Но толку от этого мало оказалось. Крыльев-то, как у птицы, у него нет. Не создан он природой для самостоятельного полёта. Он почувствовал, что, несмотря на все его усилия, начинает терять высоту.
Иногда мимо пролетали птицы. Парашютик пытался привлечь их внимание, но у птиц были свои дела. Им было некогда отвлекаться на нечто незначительное вроде пушинки одуванчика.
Правда, одна ворона всё-таки обернулась
Привет, тетя ворона! изо всех сил прокричал парашютик пролетающей мимо птице.
Ворона слегка притормозила, стала всматриваться и с трудом разглядела его.
Кар-ри-вет! ответила она.
Падаю! жалобно проговорил пушистик.
Карр-шмар! прокаркала Ворона.
Помогите! ещё жалобнее запросил парашютик.
Кар-раул, как нет вр-р-ремени! ответила Ворона и энергично замахала крыльями.
Парашютик остался один. Он всё быстрее и быстрее приближался к земле.
Стало темнеть. Дневные птицы, бабочки, мошки устроились на ночлег, а вот ночные выбрались из своих домов.
Навстречу летел мотылёк. Он был совсем не такой красивый, как Бабочка из прекрасного сада: тельце мохнатое, а усы словно две еловых ветки, усыпанных хвоинками. Цвет крыльев скромный: коричневый, однотонный, неброский. Да и характер у мотылька, видимо, был совсем другой.
Разлетались тут! заворчал он. Ну каждый, кому не лень, в летающие лезет! Скоро будет ни проехать, ни пройти, ни пролететь! будто бы сам с собой, но достаточно громко, чтобы его было слышно, проговорил Мотылёк.
Напоследок презрительно фыркнув, Мотылёк улетел.
В свете последнего лучика солнца наш парашютик увидел высокую сосну, а в ней дупло. «Ну и ладно! подумал он. Всё равно не спущусь на землю! Буду жить в этом дупле всё-таки к небу поближе!»
Парашютик залетел в дупло сосны. И обнаружил, что место уже занято. В дупле жил Совёнок.
Привет! сказал он Совёнку.
Угу! ответил Совёнок.
Приютишь меня здесь?
Угу! снова проговорил Совёнок.
Спасибо! Я тебе совсем не помешаю. Видишь, я такой маленький много места не займу.
Угу! в третий раз проугукал Совёнок и вылетел из дупла на охоту.
«Ну вот и познакомились» с разочарованием подумал парашютик.
Ему хотелось, чтобы Совёнок был более разговорчив. Да и внимания гостю можно было бы побольше уделить
Но Совёнок вовсе не был невежей или букой. Просто он совсем не видел пушинку одуванчика слишком маленькой та была. А угукал он просто так, себе под клюв.
Так они и зажили. Совёнок днём спал, а ночью вылетал на охоту. Парашютик же, наоборот, ночью спал, а днём маялся от безделья и скуки. Ни поговорить с кем-то, ни на солнышке толком погреться, ни дождевых капелек попить.
Всё чаще и чаще он стал подбираться к краю дупла и смотреть не на небо, нет. На землю. Он видел, как росли цветы, как распускались их бутоны, а потом созревали семена и падали на землю, чтобы дать жизнь новым цветам Бабочки пили нектар, ласково перебирая тычинки; жуки пели им бравые марши, а комары вызванивали что-то душещипательное Жизнь кипела, переливалась через край. Все были заняты делом и счастливы от того, что каждый на своём месте и живёт своей жизнью.
И только будущий одуванчик оставался не у дел. Он буквально застрял между небом и землёй. Существование его было бесцельным, а потому скучным и безрадостным.