Ну, встреча была неважной. Все хотят с тобой познакомиться поближе.
Слушай я повернулась к нему, и начала, по привычке, заламывать свои руки, подбирая нужные слова. Я думаю, что не надо мне знакомиться ни с кем из твоей семьи. Тебе уже было сказано, что не хочу быть в твоей стае семье, не важно, хоть как это назови. Я планирую уйти отсюда при первой же возможности, чтобы не доставлять неудобства твоей семье. его взгляд становился мрачнее тучи, сейчас я заметила, что когда он был рассержен, его глаза зло сощуривались и приобретали ярко выраженный золотистый оттенок. И просто забудем, что это с нами произошло. Спасибо тебе за все, спасибо за то, что ты спас меня
Не дав закончить мою пламенную речь, Даниель схватил меня за лицо и закрыл рот ладошкой. Его глаза были ярко-желтого цвета, грудь в белой рубашке бешено вздымалась от подчинившей его ярости.
Я не хочу слышать ни единого слова больше на эту тему! Поняла меня? я стояла, широко раскрыв глаза, готовая расплакаться. Поняла меня!? я кивнула, тогда он отпустил меня и стал нервно расхаживать по балкону из стороны в сторону.
Зачем тебе я нужна, ответь? Зачем я в твоей семье, они тебе ясно
Замолчи. он мгновенно остановился и уставился на меня. У нас есть закон, который гласит беречь и учить подобного себе. Этим я и занимаюсь, пусть это невыносимо для меня.
Я ведь не как вы Тебе нужно стать альфой в своей стае, жениться он резко дернулся ко мне и схватил за шею, припечатав к стене, бешеное дыхание было рядом с моими губами, я чувствовала его тепло. Зачем тебе возиться со мной. я захрипела.
Даниель отпустил меня так же неожиданно, как схватил. Я обмякла и осела на своих ватных ногах, пытаясь отдышаться. Он уперся руками в кованые перила балкона и устремил свой взгляд на почти севшее солнце.
Я не стремлюсь быть альфой в стае и мне не нужна навязанная жена обычаями, чтобы прожить с ней вечную жизнь, зато во главе стаи. С этим неплохо справляется брат моего отца. он оглянулся на меня, уже более спокойным взглядом. Я хочу любви, и никто не изменит мое желание. Сердце мое свободно и в любой момент могу уйти из стаи, если будет таково мое решение
Он наклонился ко мне, и, взяв за плечи, помог мне подняться. Я встала, оперевшись о шершавую стену.
А сейчас моя стая хочет с тобой познакомиться. он взял меня под руку и вывел из комнаты.
Мы спустились на второй этаж замка, там располагались три большие комнаты: зеленая столовая с огромным овальным деревянным столом янтарного цвета, и две большие гостиные, одна из которых была оформлена в кремовых тонах, а другая в голубых.
Даниель привел меня в столовую, в которой моментально повисла давящая тишина, там нас ждала уже, похоже, вся его семья. Около пятнадцати оборотней устремили на меня удивленный и изучающий взгляд. Лукас, приятно улыбнувшись мне, показал на место рядом с собой, галантно отодвинув стул. Даниель сел со мной рядом, от чего жгучие карие глаза разведчика потухли.
В число семьи Даниеля Уайт входили только три женщины: младшая сестра его матери Нора, сестра самого Даниеля Габриэль и двойняшка Лукаса Линда. Ханна, как оказалось, не входила в их стаю, но являлась невестой Даниеля, которую он отверг.
Черный оборотень, который бросился в драку его звали Джек, он был самый старший и самый главный в стае после отца Даниеля. Так же в их стаю входили дальние родственники всей родни Уайт Джозеф, Нэйтон, Итан, Оливер, Логан, Генри и Гарри. Я, на самом деле, так и не запомнила, кто кому и кем приходится. Но молодые парни разведчики гордо заявили, что честью родиться оборотнем удостаиваются не все в семье Уайт.
Джек весь ужин с упреком наблюдал за тем, что я не притронулась к ароматному стейку около себя.
Почему ты не ешь? прогремел он.
У нее другая диета, Джек. Не стоит затрагивать эту тему. Даниель с упреком посмотрел на своего родственника.
Даниель, пусть она стала перевоплощаться в волка, он с силой ударил по столу, она все равно осталась кровопийцей! Джек нервно встал из-за стола.
Я подскочила со своего места и пулей вылетела из столовой, в поисках своей комнаты. В итоге, заблудившись в лабиринтах замка, заливаясь слезами, уселась на какую-то кушетку, закрыв лицо руками. Мне было невыносимо находиться здесь, и наблюдать, как меня еле терпят. Да они и не должны были принять меня с распростертыми объятиями, ведь в их глазах мое существование для них угроза. Но все так было сложно, что мои нервы не выдерживали.