Это еще что за шутки? Не бойся, мы сейчас разберемся
И тут же затылок раскололся от боли: удар чем-то тупым и упругим заставил его покачнуться. Эрвин едва устоял на ногах. Обернувшись, он увидел игривые отблески люстры на полукруглом стекле гермошлема, а за стеклом розовые пухлые щеки и сузившиеся до щелок глаза спецназовца, орудующего резиновой дубинкой со стальным стержнем.
Эрвин, спаси! завопила подруга.
Он ощутил, как какая-то сила отдирает девушку от его плеча. Он ухватил ее покрепче, чтобы удержать, и в этот же миг резкий удар под колени свалил его на пол. Чьи-то тяжелые шнурованные ботинки принялись жестко пинать его, а над головой уже неслись выстрелы, суматошно разлетающиеся во все стороны.
Не сопротивляйтесь! Все арестованы за мятеж и измену! разносился по залу громоподобный голос из мегафона.
Орущую Фину уволокли прочь. Рядом упал Габор. Его глаза показались Эрвину стеклянными. Из-под белого бархатного сюртука начала растекаться кроваво-красная лужа.
«Я что, в солярии? Как ослепительно светит лампа! Не дает открыть глаз»
Эрвин попробовал разлепить веки, и тут же застонал от боли. Кажется, этот пухлый северянин с узкими глазами надавал ему по полной программе.
Эрвин Рама? требовательно спросил хриплый, посаженный частым курением голос.
Да, не открывая глаз, пробормотал Эрвин.
Что вы делали на сборище тайного братства?
Никакое оно не тайное, предпринимая новую попытку разлепить веки, нехотя пробормотал он. Мы законное меньшинство.
Законное меньшинство не устраивает терактов, резко нажал тот же голос.
Какие еще теракты? искренне удивился Эрвин.
Ему удалось наконец открыть глаза. Если бы не свет мощной лампы, то рассмотреть пожелтевшее лицо, изъеденное морщинами, было бы легче. Под мясистым, в сизых прожилках носом густые усы того же пепельного цвета, что и табак, в который они, судя по всему, окунаются не один раз на дню.
Ты кто? не особенно церемонясь, спросил Эрвин у этого носа.
Полковник Бартош, служба городской безопасности, смачно пошевелив усами, ответил хозяин носа. А это мой помощник, лейтенант Ильмо Мякинен.
Только теперь, прищурив глаза, Эрвин заметил, что за спиной полковника противно осклабился тот самый розовощекий спецназовец с синими, как голый лед, и такими же холодными глазами.
Послушай, сынок, я не стану ходить вокруг да около, ласково заговорил пожилой полковник. Либо ты во всем признаешься, и тогда будет не больно. Либо ты запираешься. Тогда пойдешь по делу главным обвиняемым и отправишься рубить лед за внешний обвод. И обещаю: горячего чая тебе там никто не подаст.
Эрвин судорожно расхохотался и заявил, нахально щурясь в бьющий свет лампы:
Сознаюсь во всех смертных грехах. Сознаюсь в рукоблудии, срамных мыслях, похоти и чревоугодии. Каюсь в том, что поглядываю с вожделением на легкомысленно одетых горожанок. И еще каюсь, что мечтаю залепить горяченькую прямо в одну гадкую рожу с усами. А больше мне каяться не в чем. Видит Ледяной царь других преступлений на совести нет.
Полковник преспокойно проглотил замечание насчет рожи с усами и вцепился в последние слова:
Вот-вот, насчет Ледяного царя поподробней!
Ледяной царь свирепствует на земле уже три сотни лет, с готовностью поддержал разговор Эрвин. Океаны промерзли и покрылись коркой льда, суша исчезла под снежным покровом. Не осталось места, где цвели бы растения или пробивались из-под снега деревья. Вы, лохи, можете называть это глобальным оледенением, но мы, сыновья льда, называем это приходом Морозного Государя. Лохи до сих пор не опомнились и не поняли, что они натворили. Они так и будут вымерзать в последнем городе на земле, пока Ледяной Царь не придет и не ударит Посохом Севера. Тогда не останется никого, кроме Избранной тысячи.
И кто войдет в эту тысячу? с интересом спросил лейтенант Мякинен, выглядывая из-за спины сгорбившегося полковника Бартоша.
Те, кто верит в Царя и славит его появление, уверенно заявил Эрвин.
Он почти перестал щуриться одни только карие зрачки его глаз оставались маленькими, как две точки.
Да его зазомбировали! посмотрев на полковника, проговорил лейтенант. Такую ахинею может нести только зомби.
Обыкновенная деструктивная секта, спокойно возразил полковник, достал портсигар и неторопливо закурил, щелкнув маленькой зажигалкой.