Патрацкая Наталья Владимировна - Шансонная лирика. Стихотворения стр 13.

 Космические дали,
Космическая высь.
Мы космос не видали,
 сказала тихо Рысь.

 Какие уж там люди,
Скажи, что муравьи.
Они бы не летали,
Так пели б соловьи, 

Сказала тихо Мурка,
Лизнув свой ноготок.
В нее летела куртка,
И с нитками клубок.

 Вы кошки разболтались,
Сбежали с чердака.
Коль Рысью ты назвалась,
Так кошкой будь пока, 

Сказала Степанида.
Она несла носок.
Клубок весь раскатился.
Увяз в нем коготок

Одной почтенной Мурки,
Что с Рысью у стола,
Играла мирно в жмурки,
Потом клубок дала.

Перекрыты взгляды, разговоры,
Тихо шевелится Интернет.
Я совсем затихшая, без ссоры,
Лишь в окно я вижу все просторы,

Рядом никого совсем уж нет!
Хоть бы до меня чутьем коснулся,
Быстро пробежал вокруг стола,
Хоть бы надоедливо споткнулся,

Хоть бы о хорошем заикнулся,
Только б иногда с тобой была!
Годы пролетают расторопно,
Что-то в них одни дела, дела

Выступить перед другими робко?
Быть на сцене, словно малой кнопкой?
Я б за это строчки отдала.
Потом опять одна затихну,

А потом останусь вновь одна,
И пройду невольно мимо пихты,
С мыслями такими: «Ох, и лих, ты!»
Без меня звенит твоя струна.

Русский сильный богатырь,
Чем он занят, где бывает,
Где его сегодня тыл,
Где баклуши оббивает?

Он идет среди гантелей,
Среди штанг и тренажеров,
Гордо носит ноги, тело,
Богатырь, он словно джокер.

Кто не справится  поможет,
Штанги двигает спокойно.
Кто-то скажет: «Ну и что же?»
Рядом с ним все так достойно!

Слух еще был, что бывает,
Он волшебником всех саун,
Кто уже и в них взвывает,
А при нем молчит про аут.

Он зашел, подлил водицы,
Голова под потолком,
Пар готовил для девицы,
И махал одним платком,

Все тепло перемешалось,
Пот полил из всяких мест,
Люди еле помещались,
Помолились, был бы крест.

Та зашла: худа, красива,
И на полку улеглась,
Он взял веник, словно гриву,
И пустил свой веник в пляс.

А жара такая стала,
Что все дальше без меня!
Я с той сауны сбежала,
Будто бы, как от огня!

Где взять балладу строк на тридцать,
В каких просторах, где она?
О, Боже, просто было тридцать,
Тогда была я не одна.

Их было четверо, простите:
Мой муж любимый Надо три?
Опять покорно извините,
Тогда в сегодня посмотри.
Мне много больше, три найдется.
Сегодня  в тайне остается.

Я вспомню годы молодые,
И восемнадцать полных лет,
С Володей были, как литые,
Всегда в одежде, жизнь без бед.

Друг друга знали только внешне,
Лишь поцелуй на посошок,
Рук не совали под одежду,
И на губах его пушок.

Так получилось, что однажды,
Мы сели в поезд, свой кулон,
Я отдала, как каплю жажды,
Но оказалась, как поклон.

Он вышел раньше. Мой путь дольше,
Меня завез в прекрасный мир,
Где Толя русский, как из Польши,
Был для меня и как Сатир.

Нетерпеливость в нем искрилась,
Хватал меня за все и вся,
Я, правда, вовремя отбилась,
И с ним водилась, но не мстя.

Он так вошел во все, что рядом,
Он просто был вокруг меня,
Не отпускал меня и взглядом,
В любовный мир меня маня.

Я им жила, а он жил мною,
Мы друг от друга без ума,
Так было летом и весною,
Такая, стало быть, судьба.

А что же Вова? Он женился,
Но не на мне, всю жизнь звонил.
А в этот год? Он, что разбился?
Он в Волгоград летел без сил?

А как же Толя? Годы вместе
Прожили мы без лишних слов,
Кто другом стал его невесте?
Ушла баллада трех углов.

В плену ли я своих забытых слов?
Я пленница каких-то старых мыслей,
Лечу вперед поверх чужих голов,
И поднимаюсь в облачные выси.

Свинцовые летели облака,
Я в них застыла, что-то не пускает,
Из отпуска остывшие бока,
Еще моя судьба перебирает.

Я не грущу, я словно в пустоте,
Обиды и потери, и утраты;
Мне душу отвести бы на листе,
Содрать бы все забытые заплаты.

Опять стихи мой затемнили свет,
Я их опять по свету разбросала,
Мне даже не ответят хитро: нет,
Меня стихами в бездну засосало.

А в облаках, а в облаках светло,
Но я спешу на землю возвратиться,
Ну вот, уже немножко отлегло,
И я в своих стихах парю, как птица.

Я в бездну слов свалилась, мне не встать,
Она меня давила сонной кручей,
Устала себя милую листать,
Закончила все книгой я могучей.