Часть первая.
Рухнувший с небес.
«»»»»
Мягкий снег укрыл тротуары. Проезжая часть улиц представляла собой месиво из серой грязи и солевых реагентов. Машины неслись плотным потоком. Для Москвы это было удивительно, и удивление было приятным наконец без пробок! Так бывало иногда в столице, и, что самое приятное, с каждым днём таких дней «свободного проезда» становилось всё больше.
Микроавтобус «Соболь» оперативно-следственной бригады Особого Специального Управления ФСБ России двигался в направление пригородов столицы.
Где-то там, в подмосковном лесу, скрывалось невзрачное здание института аэрокосмических исследований, укрытое от взглядов посторонних высоким шестиметровым бетонным забором, поверх которого шла суперсовременная, вся в электронных датчиках, колючая паутина.
В лихие девяностые этот забор не оградил институт от захватчиков, но, видимо, и в то смутное время в правительстве не все заботились только о личном благополучии, были люди, которые старались для страны, потому все наскоки, жестокие, беспринципные, просто смертельные, в итоге сошли на нет, и институт остался в ведении государства.
Сами фээсбэшники, не смотря на свой секретный статус, ведали только охраной, конкретно не представляя, над чем «колдовали» маги в белых халатах, настолько всё было серьёзно.
Вот в таком серьёзном и «сердитом» заведении случилось происшествие, потребовавшее присутствия тоже серьёзных, но весёлых и жизнерадостных людей следователя майора ОСУ Александры Андреевой, красивой молодой женщины, и двух её помощников капитанов Загина и Купчика. Александра считала своих верных капитанов ленивыми бездельниками, но всё равно любила за их весёлый нрав и такое редкое в их годы ( каждому уже порядочно за тридцать) беспечное скоморошество. Работу свою капитаны выполняли на «хорошо», а большего начальнику ОСУ генералу Харченко не требовалось много народу в управлении работало на трояк с минусом, так что капитаны входили в своеобразную следственную элиту.
За рулём микроавтобуса восседал шофёр Миша Спичкин, сосредоточенно занимаясь управлением и не обращая внимания на болтовню следователей в салоне.
Капитаны сердито ворчали в Москве так часто бывало: сначала неожиданно даванёт морозец, а потом, так же неожиданно, всё засыплет снегом. Сегодня такое обстоятельство подействовало на них угнетающе, особенно потому, что генерал Харченко повесил на шею очередное нудное дело в секретном институте. А дело в секретном институте, это самое нудное, что могло быть!
Вот не люблю я, когда дело начинается. Люблю, когда конец делу венец! гнусил Петя Загин. Сейчас приедем, начнётся: труп повернут головой на север, ноги раздвинуты, один ботинок на ноге отсутствует.
В провидцы записался? улыбнулась Александра. Может, ботинки на месте на ногах жертвы?
Ей нравилось вступать в полемику с капитанами обалдуи здорово потешали своими глупыми сравнениями, умело завлекая в процесс, который помогал убить время, если таковое имелось в излишке. А сейчас было скучно, и хотелось чем-нибудь заняться.
Я просто уверен, Петя развёл руками, строя страшную гримасу, имитируя погружение в транс, продолжил загробным голосом. Вижу тело. Оно не шевелится. Это мужчина. Отвратительная рожа (явный мерзавец!). Одна нога в чёрном носке и лаковом ботинке, другая без ботинка.
Александра рассмеялась и толкнула пальцем Петю в лоб.
Почему он мерзавец? Зачем мертвых оговариваешь?
А какого рожна он отошёл в мир иной на территории института? Теперь мы будем копаться: что да почему? А помер бы он в больнице, к примеру, или в родной квартирке, где-нибудь в Бутово, дело передали бы в следственный комитет или, на худой конец, в военную прокуратуру.
Петька, он ведь секретник. В любом случае, его бы на нас повесили, сказал Ваня Купчик.
Я и говорю мерзавец. Порядочными людьми наше ведомство не занимается.
Тебя послушать, Петюн, мы в отбросах общества копаемся дни напролёт.
Так и есть. Предатели, шпионы да вредители всех мастей.
Александра ухмыльнулась. Сколько раз она, слушая болтовню капитанов, приходила к мысли, что у ребят кое-какие шарики-ролики в головах отсутствуют. И высшее юридическое образование их не спасало, и продолжительный опыт следственной работы.
«Соболь» свернул с трассы на гладкую от наледи, узкую, асфальтовую дорогу, сжатую с обеих сторон пышными голубыми высоченными елями. Снег нависал над краями дороги шапкой свежих сугробов.