Вот так молодой человек и проводил этот дивный вечер, или ночь или что там сейчас было снаружи, на равных со своим гостем.
Как там ещё раз?
Ответа не последовало. Парень закрыл глаза:
«Слышны повсюду крики ужаса и плач». Ну, и? Видишь здесь хоть одного узника, который бы кричал и плакал, умолял бы отпустить?
Он осмотрелся по сторонам.
Не-е-ет не видишь. Протянул он, медленно поворачиваясь к своему гостю. И не видишь не потому, что твои глаза давно высохли. А потому, что вы, люди, вообще не способны ничего видеть!
Он потянулся, подчеркнув своё худощавое телосложение, и принялся, шаркающей походкой размышляющего человека, наматывать круги вокруг сидевшего перед ним куска мяса. Его взгляд пробежал по сумке, и он вспомнил о лежавших в ней документах.
Ты извини, я не представился. Меня за всю жизнь как только не называли. Это пришлось как раз на период всенародных преследований. Тогда, одержимый идеей раствориться в толпе, я уподобился людям. И, несмотря на это, молодой человек снова посмотрел на своего собеседника, некоторые, из числа самых смелых, продолжали преследовать меня. Но видишь, даже не смотря на всю свою смелость, все они в итоге отправлялись кормить червей.
Парень поставил напротив своего пациента стоявший поблизости стул. Сев на него задом наперёд, молодой человек сложил руки на спинке и тяжело вздохнул:
Как меня называли, это мелочи. Как меня пытались убить! Вот это мрачное дело. Было сошёлся в поединке с одним охотником, и думаю, мол, сейчас одним упырём станет больше, чтоб знали, неразумные, с кем связались. Схватил его, уже клыки выдвинул. Только челюсти сомкнул зубы мои и сломались. Оказалось, он зашил под кожу тонкий кусок серебряной кольчуги и замаскировал её татуировкой. Справедливости ради отмечу, я оценил такую изобретательность. Однако роль упыря, безусловно, новую для себя, он всё же примерил.
Молодой человек рассмеялся, и на мгновение даже почувствовал себя немного нелепо. Он как будто хвастался каким-то мелким хулиганством, которого при ином раскладе стыдился бы всю жизнь.
Был, к примеру, один чудак парень подскочил и переместился к стене. Пытался победить меня чесноком. Это был, наверно, самый забавный случай в моей практике. Ну, представь! Сижу в трактире поздним вечером
Осёкшись, он посмотрел на своего слушателя:
Что ты там сказал? А-а, «в пустом трактире за столом сидел я молча»2? Да, именно так. Так вот, сижу, культурно отдыхаю, и тут на тебе: заваливается местный поп. Рожа красная, борода всклокочена, глазища того и глядишь выпадут. Чеснока навешал на себя, сколько царские персоны драгоценностей не носили. Это чудо в перьях подбегает ко мне и заявляет: «Именем Господа нашего Иисуса Христа приказываю тебе: изыди, дьявольское отродье, в геенну огненную, где слышен скрежет зубов и плач!» И чесноком своим прямо под нос мне тычет.
Молодой человек снова переместился на стул, в нём закипел азарт.
Истинно, истинно говорю тебе, я от такого заявления чуть было дар речи не потерял. И отвечаю: «Не, папаша, я домой не вернусь» И возвращаюсь к своему стакану. Наступило какое-то неловкое молчание, однако чувствую, запах чеснока не проходит. Поворачиваюсь, а он как стоял передо мной, так и стоит, только уже бледный и пот в три ручья льётся. Говорю ему: «Ты хорошо чесноком вооружился, беги, пока я из тебя жаркое ни сделал». При этом говорю максимально издевательским тоном, чтобы донести до бедолаги всю нелепость происходящего. Я тут, видишь ли, шутки с ним шучу, считай, второй шанс ему дарю. А он что? Заявляет, мол, бойся меня, да ещё слюнями брызжет во все стороны.
Задумавшись, молодой человек уставился в потолок:
Даже не знаю, на что он рассчитывал с этими пряными бусами. Наверное, хотел завонять меня до смерти? Как думаешь?
Отведя взгляд, болтун замолк. В подвале воцарилась тишина.
Ещё бывало, нальют в вино святой воды, а я мучайся потом. Вот представь себе, опрокидываешь ты бокал, чтобы глотнуть замечательного, ароматного вина даже несмотря на то, что с годами перестаёшь чувствовать запахи и вкусы как вдруг оно обжигает тебе рот и начинает просто плавить тебя. Попробуй выпить стакан горящего напалма поймёшь, о чём я.
С задумчивым видом парень встал со стула и начал ходить из стороны в сторону.
Именно, напалма. Не кислоты. Кислоту можно нейтрализовать, напалм нельзя. Он будет плавить тебя, пока сам не выгорит очень подходящая аналогия со святой водой. Эх, смутные были времена. Они настали, когда епископ крупно проигрался мне в карты. О тех двух, что в тот вечер были с нами, уже к утру никто не вспомнил. А через день на всех столбах висели мои портреты с заголовком «разыскивается живым или мёртвым». И что интересно смельчаков хватало. Многие ради денег были готовы бросить вызов Зверю. Были. Понимаешь?