Сам наместник восседал на своем отлитом из серебра троне, подле него ошуюю сидела его верная ладушка-жена Мира, ее темно-каштановые волнистые волосы украшала золотая тиара с самоцветами, одесную же находился седовласый старик с длинной бородой, который в своей стального цвета мантии с капюшоном натянутым на глаза выделялся из всей толпы людей и не походил ни на одного из присутствующих это был Ульгень, главный советник Адвина, важнейший из мудрецов державы, а так же наставник детей правителя, рядом же со своей матерью восседали и юнцы: двенадцатилетний русоволосый Таргитай, который своими темно-зелеными глазами походил в Миру, но строгим и упрямым характером весь в своего в отца; восьмилетний Порыш светловолосый малец, который пытливым взглядом рассматривал всех собравшихся в тронном зале пришельцев ему всегда было любопытно наблюдать за необычными меднокожими полудикарями-ринцами; третьим ребенком в семье Адвина был брат-близнец Порыша Спорыш, который был так назван из-за того, что появился на свет на пять мгновений позже своего брата, его стальные глазенки так же стреляли по сторонам в поисках любопытных вещиц или людей.
Неожиданно в зале раздался громкий металлический звон: Адвин постукивал кончиком ножа по своей опустевшей серебряной чаше. Когда все смолкли, правитель поднялся, налил из деревянного бочонка в свою чашу медовой сурьи и молвил:
Кхортлар! громко обратился он на Волчьем языке к ринцам, его обращение эхом раздалось по тронному залу. Я буду краток! стряхнул невидимую пылинку со своего богато-расшитого и украшенного яркими самоцветами камзола Адвин. Сегодня мы собрались в нашем дворце, дабы отметить знаменательное событие, а именно: согласие правителей восточных земель и морских побережий присоединиться к нашей великой державе и стать одним целым с Ринией! Теперь вы находитесь под нашим покровительством, и мы, даем слово рода Сиа, что пока мы живы, в наших землях не будет ни одной войны и соперничества за владение какой-либо весью! Так было, так есть и так будет! Славься Риния! с этими словами Адвин поднял наполненную медовым напитком чашу.
Славься Двоян! закричали в ответ присутствующие и принялись жадно опорожнять свои кубки и рога, правитель последовал их примеру и пригубил божественный напиток.
Едва успел он сделать первый глоток, как ощутил, что горло его будто некто невидимый обхватил удавкой, незамедлительно за этим тут же раздалась невыносимая боль в животе, словно его пронзила тьма кинжалов. На устах правителя начала выступать белая пена. Адвин почувствовал, как его тело размякает, в глазах же у него начинало мутнеть. В мгновение ока его обессиленное тело упало на трон, откинув русоволосую главу назад. Все произошло на столько быстро, что Мира даже не могла сообразить, что происходит: она что-то кричала, била мужа по щекам, пыталась вытереть пену у его рта. Она уже не обращала внимания на то, что происходило вокруг волна смятения и негодования прошла по всему залу, неожиданно часть ринских воинов выхватили свои мечи из ножен и набросились на стражей дворца, вокруг начали разлетаться брызги крови, отовсюду доносились ужасающие крики; младшие близнецы Адвина рыдали во всю, не понимая, что творилось вокруг, Таргитай же напротив сидел спокойно и наблюдал за всем с неким не присущим его возрасту беспристрастием. Мира все еще пыталась вернуть своего горячо любимого мужа к жизни, но все было тщетно. Внезапно словно ниоткуда возникший рядом с ней среди всего этого хаоса старик в серой мантии схватил находящуюся в отрешенном состоянии женщину, по щекам которой текли слезы, и буквально поволок ее куда-то, отдав жестом некий приказ находившимся позади мужам в таких же длинных одеяниях, которые послушно увели и не успевших опомниться детей наместника
***Когда Мира уже пришла в себя, она обнаружила, что находится на ложе в собственных покоях: у тусклого камина сидели перепуганные дети, в плетеном кресле у кровати восседал длиннобородый старец в серебряной накидке, капюшон по-прежнему покрывал его глаза. Когда же он заметил, что Мира пришла в себя, то он привстал и подошел к ложу жены Адвина. Откинув капюшон назад, он заговорил:
Княгиня, вам нужно бежать, в глазах его читалась взволнованность, и как можно скорее из глубин дворца все еще доносились звуки потасовки, которая, по-видимому, еще не закончилась, хотя масштабы ее и стали поменьше.