Нашатырный спирт Зачем? Я не могу этого видеть Не хочу.
Кинулась на уже заколоченный гроб:
Бабушка, шептали губы, бабушка, не уходи Не оставляй меня одну
Поплачь, Сашенька, поплачь, просила её подруга бабушки Нина, легче станет.
Саня посмотрела на неё сухими глазами, но ответить ничего не могла: слов не было. Не было и слёз. На уме вертелись слова «бабушкиной молитвы»:
Царице моя Преблагая, Надеждо моя, Богородице
Больше ничего не шло на ум, и она снова и снова повторяла начальные слова молитвы, которая не раз спасала Александру Даниловну в самые страшные дни войны:
Царие моя Преблагая, Надеждо моя, Богородице
Надежда приехала домой только через полтора месяца, но не застала никого: Александру Даниловну похоронили, а Саня к тому времени была уже в Чечне.
Не застав никого дома, она направилась к лучшей подруге матери и после её пояснений поинтересовалась с искренним недоумением, словно была удивлена до глубины души:
Как умерла?! Почему меня не дождалась?
А ты думала, что мать будет жить вечно?! возмутилась Нина Ивановна. Матери имеют такую тенденцию умирать не дождавшись своих дочерей, потому как те не спешат домой.
А уж, когда Надежда услышала, что Саня спустя сорок дней после смерти бабушки уехала в Чечню в качестве операционной сестры, возмущению её не было предела:
Она что, с ума сошла?! Там же война идёт Какой дурак надоумил её попереться туда?!
Нина Ивановна пожала плечами в ответ: выдавать Михаила Михайловича ей не хотелось. Всё это могло для него плохо закончится: она ещё не забыла воинственность Надежды и её способность наказывать «врагов».
Но всё-таки Надежда наведалась в больницу и имела трудный разговор с Кориным. Михаил Михайлович не стал оправдываться, а выслушав все обвинения женщины, строго сказал:
А что вы хотели, Надежда Сергеевна, чтобы девочка зачахла совсем от горя? Ей была необходима смена обстановки иначе можно было тронуться разумом.
Но не такая же смена?! возмутилась женщина. Не в пекло же было толкать девочку? Куда смотрели вы, её наставник?!
А куда смотрели вы?! слегка повысил голос Корин. Её мать? Почему девочка вынуждена была один на один нести свою беду?
Надежда опешила даже от строгого тона доктора:
Но она же не в пустыне жила: вокруг люди, друзья, соседи, наконец, вы сослуживцы?!
Чужие люди? вглядываясь в глаза странной женщины, поинтересовался Корин. Вы считаете этого достаточно? Ни одной родной души рядом
Она уже взрослая девочка! запротестовала Надежда. И должна уметь принимать удар судьбы!
Ну-да, ну-да, ответил Михаил Михайлович, решив, что это женщина так ничего и не поняла. Принимать удар она пока не научилась потому и отправилась в Чечню, чтобы пройти урок, что называется: год за три.
Вы жестокий человек! возмутилась Надежда.
Да, это так! ответил Корин, моя профессия требует этого я хирург. До мозга костей. А вы, Надежда Сергеевна кто?
Я мать! попыталась доказать свою правоту женщина, но Корин не дал ей сделать этого.
Сомневаюсь! словно отрезал он. Это Александра Даниловна была для Сашеньки и матерью, и отцом, и бабушкой. А вы, как я вижу совершенно посторонний, чужой ей человек.
И добавил, поднимаясь с места:
Извините, мне нужно к больным.
Корин вышел из кабинета не прощаясь, а Надежда от возмущения ещё некоторое время открывала рот, не находя слов. Потом поднялась и вышла из кабинета врача, громко хлопнув дверью. Уехала из совхоза на другой же день, оставив дом и могилку матери на попечение Нины Ивановны. Она так и не рассказала никому о нелицеприятном разговоре с Кориным, да и тот не стал распространятся на эту тему: они прекрасно поняли друг друга, и расстались, если и не врагами, то уж точно не друзьями.
Саня к это время работала уже а полевом госпитале, располагающемся на окраине Грозного. Здание было полуразрушено госпиталь располагался в подвале. Приспособлен наскоро, но операционная была оборудована всем самым необходимым. Рядом с операционной реанимационная палата, с лежащими в ней тяжелоранеными, которых нельзя было ещё транспортировать.
В Грозном шли тяжёлые бои и раненые поступали непрерывно. Работы было так много, что времени думать о чём-то постороннем кроме череды операций, следующих одна за другой, не было. И Александра выкинула из головы всё, что произошло с ней полмесяца назад.