Комедия в трех действиях с эпилогом.
Предисловие
Замыселэтойкомедиивозникуменягода три-четыреназад, еще до
"RUR'a". Тогда она, впрочем,мыслилась мне как роман. Таким образом, я пишу
ее как бы с запозданием; есть у меня еще один старый замысел, который тоже
надореализовать.Толчок кнейдаламнетеория,кажется,профессора
Мечникова, о том, что старение есть самоинтоксикация организма.
Этидваобстоятельства яотмечаю потому,что нынешнейзимой вышло
новоепроизведение Бернарда Шоу "Назад к Мафусаилу",[1] -- пока оно знакомо
мне только по аннотации, -- которое, по-видимому, ставит проблему долголетия
гораздо шире. Здесьналицо совершенно случайное и чисто внешнее совпадение
темы,таккакБернардШоуприходитк прямопротивоположнымвыводам.
Насколькояпонимаю,в возможностижить несколько сот лет г-н Шоувидит
идеальноесостояниечеловечества,нечтовродебудущегораяназемле.
Читатель увидит, что в моем произведении долголетиевыглядит совсеминаче:
как состояние нетолько не идеальное, но даже отнюдь не желательное. Трудно
сказать,кто изнас прав: у обеих сторон,к сожалению,нет наэтот счет
собственногоопыта.Однакоестьоснованиепредполагать,чтопозиция
Бернарда Шоу будет считаться классическимобразцом оптимизма, а мояпьеса
-- порождением бесперспективногопессимизма. В конце концовя не стану ни
счастливей,нинесчастнейоттого, чтоменяназовутпессимистомили
оптимистом. Однако "пребывание в пессимистах", по-видимому, влечет за собой
известнуюответственность перед обществом, нечто вроде сдержанногоупрека
за дурное отношение к миру илюдям. Поэтому объявляю во всеуслышание, что в
этомянеповинен:янедопускалпессимизма,аесли идопустил, то
бессознательно и сам об этом жалею. В этой комедии мне,наоборот, хотелось
сказать людямнечтоутешительное,оптимистическое.Всамом деле: почему
оптимистично утверждать, что жить шестьдесятлет -- плохо, а триста лет--
хорошо?Мне думается,что считать, скажем, шестидесятилетнийсрокжизни
неплохим и достаточно продолжительным --нетакой уж злостныйпессимизм.
Если мы,например,говорим, чтонастанет время,когда не будет болезней,
нуждыитяжелогогрязноготруда,--это, конечно,оптимизм.Норазве
сказать, что ив нынешней жизни,с ее болезнями, нуждойи тяжелым трудом,
заключается безмерная ценность,-- это пессимизм? Думаю, что нет.По-моему,
оптимизмбывает двух родов:один, отворачиваясьот дурногоимрачного,
устремляетсякидеальному, хоть и призрачному; другой даже вплохом ищет
крохидобра хотябы и призрачного. Первый жаждетподлинного рая --и нет
прекрасней этогопорывачеловеческойдуши. Второйищетповсюду хотя бы
частицы относительного добра.