Как-то само собой я оказался вместе с Вадимом. Когда распаковывали свои небольшие чемоданы, он вынул несколько книг, среди которых были словари французского и английского, Вольтер в подлиннике и «Как закалялась сталь» Николая Островского.
Это я для прикрытия, увидев мой вопросительный взгляд, пояснил Вадим, они же с подозрением отнеслись к этому набору, ну я им и заявил, что хочу коммунистические идеи из этого бессмертного произведения братьям арабам внушать.
В анкете-то я написал, что иностранными не владею, сказал, что пока лишь несколько слов знаю: Noy, Yes и Revolushion. А то ведь они шибко боятся, что кто-то вражьи голоса будет слушать.
А ты слушаешь?
А ты? мгновенно отпарировал Вадим, и я понял неуместность своего вопроса.
Ладно, более миролюбиво продолжил он, притремся.
Через неделю мы уже совсем освоились с обстановкой. Основных трудностей было две недостаток воды и переизбыток солнца. Воду нам давали две скважины, одна питьевую, другая техническую. Первая иссякала к обеду, вторая к ужину.
Солнце, особенно во второй половине дня палило нещадно, потому всю основную физическую работу делали после его захода. Хорошо еще нас завезли сюда в марте, и мы привыкали к жаре постепенно, ведь к июню температура в тени достигала уже 50 градусов, а на солнце все 80.
Смена климата, питания и особенно качества воды сразу же отразилось на организмах рядового и командного состава дивизиона. Овраг за площадкой на время стал самым посещаемым местом, это уже позже там были выстроены туалеты.
Обустройство санитарных условий
Арабы, из внешней охраны долго недоумевали по поводу необходимости этих построек. Смех смехом, а несколько человек в дивизионе заболели серьезно. Наш санинструктор фельдшер по образованию поместил их в отдельную землянку с подозрением на дизентерию.
Первые дни было очень много работы, к тому же наши дежурства с Вадимом не совпадали, потому нам было даже некогда поговорить. В конце первой недели в землянку, где я лежал на своем тюфяке, с угрюмым видом вошел Вадим.
Ну вот, воевать не воевали, а уже первые потери
Чего там случилось?
В соседнем дивизионе рядовой умер, вот так же с животом прихватило, кто ж определит какая там зараза, когда везде одни фельдшера.
А ты откуда знаешь?
Разговор по рации засек. Говорили хоть и не открыто, но я их кодовый язык знаю груз 200. Только он приподнял палец и испытующе взглянул на меня.
Само собой.
Действительно, на следующий день к нам прислали какого-то уполномоченного майора, который провел инструктаж по санитарии. Он читал, видимо, с наспех отпечатанного руководства, при этом поминутно спотыкался на медицинских терминах. Про умершего солдата не было сказано ни слова.
Потом отдельно был собран офицерский состав, где нам строго секретно сообщили о воздушном инциденте в небе Египта. В первый день дежурства одним из наших дивизионов был сбит ИЛ-28 египетских ВВС, по поводу чего было тщательное разбирательство, сделаны соответствующие выводы и приняты меры.
Возможно, именно это повлияло на то, что на следующий день, при пролете над нашим дивизионом двух израильских «Фантомов» пуск ракет произвели с запозданием и цель не поражена. Однако выстроенная линия из 25 установок полностью перекрыла их наработанные маршруты на Каир, Александрию и другие города в долине Нила.
Лекция по истории
После первых двух недель адаптации все как-то успокоилось. Все чаще у нас выдавалось время пообщаться с Вадимом. Хотя он был на два года моложе, однако более продвинут и информирован и это позволяло ему быть в наших беседах на высоте.
Ты хоть знаешь из-за чего весь этот сыр-бор? как-то спросил он у меня.
Ясно дело, египтяне хотят освободиться от империалистического гнета, построить свой социализм, вот мы им и помогаем.
И все?
Все твои знания и убеждения?
И ты полностью доверяешь нашим политработникам? Хотя откуда тебе что знать, школа, военное училище, комсомол, рекомендуемая литература и уверенность в завтрашнем дне:
Идеи Ленина живут и побеждают!
Так просвети меня, деревенского, без особой обиды ответил я.
Ты, правда, хочешь?
Хочу.
Вадим достал из чемодана толстую тетрадь с вырезками и картами-схемами и я понял, что лекция будет основательной.