Ладно, рядовой, пойдем дальше!
Эвелина послушно сунула куклу в карман куртки, взялась за карабин.
Кирилл безрезультатно осмотрел еще пять яхт и катеров. В одних была все та же система блокировки от угона, на других двигатели оказались неисправными где-то оплавилась вся проводка, где-то блоки с электроникой превратились в куски сожженного пластика с проводами. Наконец, они приблизились к концу причала, где стояла одинокая моторная лодка.
Я не очень-то представляю себе, как можно на этом переплыть озеро, шепотом сказала Эвелина.
Ее пугала близость огромного водного пространства, погруженного во тьму. В этом пространстве терялись все звуки. Темнота на краю причала была плотной, густой, как будто чуть дальше озеро проваливалось в некую пространственную дыру, за которой было только вселенское ничто, пустота.
Молодая женщина сдержала приступ дрожи, встала с карабином наизготовку, прикрывая мужа. Каждые несколько секунд она меняла угол обзора, поворачиваясь то в сторону берега, то к воде, то смотрела в небо.
Но не было видно ничего, кроме пелены тумана, медленно поднимающегося от воды, и почти неподвижных лодок. Чуть плескала вода, потревоженная их движением и поскрипывали доски старого причала.
Кирилл залез в лодку, осмотрел старенький допотопный мотор. У него все еще оставалась надежда на то, что мотор этой лодки был настолько простой конструкции, что мог остаться в рабочем состоянии. В баке плескалось немного бензина. Кирилл подкачал его в камеру сгорания, несколько раз дернул за шнур стартера. Кажется, искра была.
Кирилл, посмотри, что там такое, тихо сказала у него за спиной Эвелина с причала.
Сейчас, ответил Кирилл, дергая стартер. Слышишь, схватывает?
Кирилл, посмотри, все так же тихо, не меняя тона, попросила Эвелина.
Да сейчас, подожди!
Лучше бы тебе посмотреть на это, капитан! в голосе Эвелины появились такие нотки, что Кириллу пришлось отвлечься от мотора.
Он взглянул на жену.
Эвелина, не отрываясь, смотрела на озеро. Кирилл схватил карабин, вскочил обратно на причал, обернулся туда, куда указывала Эвелина. Там, в сгустившемся тумане что-то посверкивало, и Кириллу на какое-то мгновение даже показалось, что это отсветы далекой-далекой грозы, которая грохотала за сопками в десятках километров отсюда, на севере.
Но он быстро понял, что голубоватые отблески не имеют никакого отношения к грозе, они не стояли на месте, двигались. Это сияние было не в воздухе и не в тумане, это легкое, фосфоресцирующее сияние находилось в воде.
Что за ерунда?..
Свечение становилось сильнее. Кирилл выключил фонарь, жестом приказал Эвелине сделать то же самое. На какое-то время они оказались в темноте. Но сейчас темнота эта была только кажущейся. Из глубины Телецкого к ним приближалось нечто, от чего по воде в разные стороны распространялось электрическое бирюзовое сияние.
Что это? растерянно спросила Эвелина.
Кирилл с напряжением вглядывался в воду, которая на глазах теряла свою плотность и черноту и становилась зеленовато-прозрачной. Оттуда, из воды, из глубины озера к ним устремились длинные фосфоресцирующие полосы. А за полосами тянулось что-то еще более яркое, светящееся неоново-зеленым, огромное, мощное, и такое длинное, что Кирилл так и не смог рассмотреть, где же заканчивается это сияние. И все это великолепие стремительно неслось к ним со скоростью эсминца!
Кирилл опомнился.
Бежим!
Эвелина не отреагировала на слова Кирилла, она, замерев, смотрела на воду и даже не слышала мужа.
Эва! Не стой! Бежим! он дернул ее за шиворот, выводя из ступора.
Эвелина оглянулась на Кирилла, и в бирюзовом свете, который с каждым мгновением становился все ярче, он отчетливо рассмотрел ее лицо синеватую бледность всегда такой смуглой кожи и отрешенный взгляд огромных глаз. Но в следующее мгновение она опомнилась, повернулась и кинулась бежать к берегу. Кирилл бросился за ней, в последний раз обернувшись, и с ужасом увидел, как перед самым причалом из воды взметнулись, расходясь в стороны, огромные щупальца, и посередине их, в центре, в страшной сердцевине неведомого светящегося чудовища, которое, как считал до этого момента Кирилл, могло водиться только в кошмарах, открылась большая, как кремлевские ворота, пасть, и эта пасть была усеяна таким множеством острых, длинных зубов, которые отчетливо виднелись в противоестественном голубоватом сиянии, что Кирилл с ужасом осознал, что старого мира больше не существует. Они, в самом деле, провалились в Тартар!