ТОВСЬ!
Однако вскоре нам пришлось испытать на себе, как легкая женская рука может превратиться в очень тяжелую.
Накануне наши врачи отмечали день медицинского работника. Галантный Корнеич даже умудрился достать цветы. Медперсонал отмечал свой праздник ничуть не хуже слесарей нашего ЖЭКа в день коммунального работника. А что, врачи они тоже люди
Мы же под шумок нарушали режим и смотрели футбол шел чемпионат мира. Ближе к полуночи, я обратил внимание, как Татьяна с трудом вела Николая Павловича в ординаторскую. В обычные дни они туда заходили по отдельности, точнее, Таня ныряла тайком, стараясь не привлекать внимания.
Но я же не мальчик, чтобы обращать внимание, увидел и забыл.
Однако вспомнил я об этом буквально через несколько часов. В шесть утра к нам с утренним уколом пришла Таня. Она строго взглянула, и я привычно задрал футболку. Садистский укол застал меня врасплох. До сих пор удивляюсь, как я не вскрикнул, а только мыкнул и сжал зубы.
Таня быстро перешла к моему соседу. У Корнеича, получившего такой же предательский удар «под дых», расширились глаза, он охнул и взглянул на меня. Я вздохнул и пожал плечами.
Таня ушла, а я рассказал ему об увиденном вечером.
Ну, Николай Палыч. Ну, садист! До чего женщину довел! Нет, ну не мог собраться? возмущался Корнеич. А ты тоже хорош, не мог прочувствовать ситуацию и вовремя доктору плечо подставить?
Так вам и надо, тоже мне знатоки женских душ. Женщина такая загадка, что с вашими умишками ее никогда не разгадать съехидничал Борис Натанович.
Корнеич скорчил в сторону оппонента гримасу отвращения и пошел разведать по части предстоящего завтрака.
Выписка
Я лежал, и, глядя в потолок, думал. Жизнь меня часто била, и я все чаще думал о том, что в ней что-то неправильно. Мне было обидно за свою страну. Я жалел наш многострадальный народ, а вместе с ним и себя, ведь у меня и дома были сплошные передряги. Жена меня считала дураком и неудачником, о чем постоянно напоминала.
Когда же чувства недовольства собой и внешним миром переполняли, я вымывал их традиционным методом, оправдывая себя тяжестью навалившегося креста:
Решил я жизнь через себя всю пропускать,
Через себя ее превратности фильтрую.
Но, пропущу как дрянь, потом другую
И надо фильтры срочно промывать.
Обычно на промывку у меня уходило 23 дня, и вряд ли моему организму это нравилось. Так что причина моей сердечной болезни была комплексной. Может потому хоть в компании интеллигентов хоть алкашей я проходил, как свой парень.
Через неделю моя посредническая роль закончилась. Корнеич, получив поддержку загнанному организму, выписался. Перед выпиской на папиной машине заезжал сын, студент первого курса университета, доставивший конфетно-коньячный набор для медперсонала. На прощанье Корнеич рассказал анекдот:
Встречаются два вождя африканский и американский.Африканский спрашивает:
А как у тебя с еврейским вопросом?
Да никак у нас их нет
А я своим сколько не вдалбливаю, что евреи тоже люди не едят и все!
После чего посмотрел на меня:
Ты-то не еврей?
Некоторые считают, что он самый, а я и не разубеждаю.
Да нет, мозги на уровне, но начинка не та не приспособленец.
Хотя «обертка» это тоже много ты и не признавайся. Но время быстро меняется и фантики не спасут. Тут скорлупа нужна и покрепче.
Как у греческого ореха?
Лучше как у кокосового.
Учту. Уже тренируюсь и чуть подумав, прочел экспромт:
Натанович вовсю грызет орехи
их у него коробочка полна.
Ну а в моих карманах лишь прорехи
За что меня всю жизнь грызет жена!
Корнеич хохотнул и хлопнул меня по плечу:
Наши-то тебя не съедят. У нас к талантливым людям с уважением относятся на них бабки можно заработать. У вас мозги особым способом устроены. Раньше ведь талант в Древней Греции денежная единица была 37 кг серебра.
Вот посмотрел как ты вчера в коридоре взвешивался 74 кг.