СЕРГЕЙ (юродствуя). А куда это я? А? Туда? Или сюда? Куда? (Одевается, бегая из гостиной в прихожую, из прихожей в гостиную).
ЯНА. Не сходи с ума, Сергей!
СЕРГЕЙ. Яночка, ты моя, я бы остался, да пива очень хочется и опять же по бабам ну. Вот тАк! (Проводит рукой по горлу).
ЯНА. Серёжа-А! Но ведь папа прав в конце концов то, о чём ты говоришь, просто даже не современно, ну, не в духе времени. И слова какие-то подбираешь как с луны, честное слово!
СЕРГЕЙ (вытаращив на неё глаза). Ах, не современно! Папа прав?! Да, не современно! А я знаю, для вас я ископаемое. Но я вижу, кишками чувствую, как скоропостижно всё меняется, быстрее, чем труп в могиле, превращаясь в ничто! И самое страшное что это ничто уже очень многим кажется нормой, а живое, с болью и нервами кажется чем-то инородным, не от мира сего. Да может, так оно и есть. Только я не хочу не хочу, понимаешь? туда, за вами! Пусть я буду с теми кто и после своей смерти живее всех живых (поднимает гильзу с пола и ставит её на стол).
ЯНА (с усмешкой). С Лениным, что ли?
СЕРГЕЙ. С Лениным? Нашла что ляпнуть! Ч т о живого в твоём Ленине? П а у з а. (Самому себе.) Сергий Радонежский до сих пор по земле ходит каждый год ему лопаточки меняют стираются. (Замечает окровавленные бинты и бережно прибирает их в сторонку.) Для меня это и смысл!.. и надежда!.. и оправдание!.. Пусть я буду его! Современником, что мне мешает?! Пусть я буду современником доблестного адмирала Колчака! Чтобы на палубе непобедимой «Славы»
стоять с ним на коленях у иконы Божьей Матери и молиться. А не из кожи лезть, стараться угодить таким, как твой отец
ЯНА. Вот отца прошу не трогать!
СЕРГЕЙ (не слушая). и как все те, кто возомнил сейчас себя хозяевами этой твоей современности, лишь бы иметь честь, так сказать, дышать с ним одним воздухом! Я видел жизнь и видел смерть! Я знаю. Ведь, омертвелые, они не могут понять, что никто никуда не уходил. Все здесь! Всё видят и слышат и Витюша Барабаш он тут, со мной рядом, понимаешь, всегда!
ЯНА (как будто сочувствуя). Да перестань, Серёж, чего завёлся?
СЕРГЕЙ. Никто никуда не уходил. А эти, прижизненные мертвецы, не стесняются при целом сонме настоящих героев и выдающихся людей! -= не стесняются произносить вслух свои жалкие аргументы! Не стесняются и не боятся, потому что не слышат не слышат! в свой адрес их гомерический хохот на всю Вселенную! А ты суёшь мне в нос эти заплесневелые тряпки, этот дешёвый антиквариат вашу современность, с её нищими и бомжами, ворами и убийцами, кровавым золотом и бриллиантовыми проститутками. Как будто ничего другого русская земля и не (они встречаются глазами, и он видит, как они пусты и безразличны, и начинает хохотать приговаривая: «Ну, скажи опять: «Папа прав! Скажи!»
ЯНА. Ну, иди, иди, если хочешь.
СЕРГЕЙ (успокоившись). А ты? Ты! Чего хочешь?
ЯНА (вдохновенно, с ностальгией). Ну-у в Италию хочу.
СЕРГЕЙ (обрывая разговор). А я пива хочу!
Уходит, хлопнув дверью.
ЯНА (преображаясь). Вот задница, всё настроение испортил. Понесло его, как рублёвый пакетик, выше крыши тараторит, не пойми что. Лучше бы посмотрел, в чём жена ходит! Скоро из бутика, как кошку драную вышвырнут, переодеться не во что. Вышла б замуж за белобилетника (и предлагали), так нет же, романтики захотелось! Дура! (Задевает рукой вазу и чуть не роняет её.) Ваза эта ещё салфеточки всякие «господи ты боже мой», когда уже дойдёт! Ну, ничего, я приведу его к общему знаменателю ничего
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В тех же декорациях застывшей войны, с одной стороны офисный стол главы фирмы «Атлант», олицетворяющий кабинет Семёна Яковлевича, с другой стол секретаря-референта Аллы, стоящий ближе к авансцене и представляющий собой приёмную фирмы, украшенной к тому же большим развесистым цветком в кадушке и трёхрожковой вешалкой.
К а р т и н а 1
Приёмная фирмы «Атлант». МАТЬ солдата, СЕРГЕЙ, АЛЛА, ДЁМА.
СЕРГЕЙ (входит в приёмную). Здравствуйте. Можно? Кажется, Вы Алла?
АЛЛА. Алла, Алла.. Пришёл? Вот, оказывается, какой у нашей Янки муж. Ничего-ничего. (Самой себе.) Мог быть и получше (Ему.) Давно безработный? Ну, ничего, зайдёшь сейчас к шефу, он не против. Только подожди немного.
В приёмную робко входит пожилая женщина, мать солдата.
МАТЬ. Здрасте
АЛЛА (настороженно). Что вы хотели?