Век бы тебя не видеть, усмехнулся в ответ король, но тут же его взгляд вновь стал серьезен. Почему другие ваши братья не пришли?
Арн на корабле спит, ответил старший с гордостью. Настоящий воин вырос. А ублюдок на Хасинге ищет мятежников
Называй его по имени! Раздраженно прервал сына король. Он твой брат.
Он Ульвнару брат, не мне, принц с вызовом посмотрел на отца, однако не выдержал его взгляда и вновь опустил голову, немного пристыженный: Ты прав, он нашего рода, хоть то мне и не по нраву.
Сейчас не время для раздора, особенно меж братьями, немного пожурил его Альвиг, однако гнев его уже прошел. Настает лютая зима, а с ней голод. Вы и раньше водили рати, теперь же я посылаю вас за пищей для наших людей.
Найти что-нибудь пожевать голодающим? Сэмонд похрустел костяшками пальцев. И это деяние, достойное сынов великого короля?!
Он громко рассмеялся, запрокинув голову.
Хорошие же песни о нас сложат!
Если не сделаете этого то и песни складывать станет некому, отрезал Альвиг, зло сверкнув глазами смех принца тут же оборвался. Вам править этой землей. Идите, у торгашей Келии и Деуса есть, чем поживиться! Они утопают в роскоши, когда мы умираем с голода. Так пусть вспомнят о хартвигах!
И еще сто лет не забудут! С жаром прорычал Ульвгрим. Я вернусь с трюмами, полными еды, а за собой оставлю выжженную землю, волчью сыть и женский плач!
А я, пожалуй, еще и обрюхачу этих стенающих баб, на губах Сэмонда вновь появилась кривая усмешка.
Все бы тебе ублюдков плодить, старший брат поморщился, однако младшего это нисколько не задело:
Кому-то ведь надо этим заняться, когда мы всех мужиков их порежем.
Король и Ульвгрим в такт осуждающе покачали головами:
Пойду, соберу хорниров, произнес принц и, хлопнув брата по спине, добавил: Когда кончишь гоготать, догоняй с рассветом выходим.
Сыновья ушли, и король медленно опустился на трон, чувствуя подступающую усталость разговор вымотал его сильнее, чем в былые годы битва. К тому же, на сердце осталась горечь: Сэмонд вел себя, точно шут, а Ульвгрим не желал признавать кровных братьев. Альвиг боялся умирать, пока не увидит, что Ормвальд крепко взял в руки власть, потому как иначе на островах могла разразиться новая усобица, еще более кровавая, нежели мятеж Огнебородого, ведь нет войны страшнее, чем та, где брат идет на брата.
С возвышения, на котором стоял трон, король пнул, заснувшего было стража:
Подставь плечо, из-за слабости, порой сковывающей его тело, Альвиг стал сварливым и не сдержанным. Ему хотелось выплеснуть накопившуюся злость, но рядом были только друзья и слуги. Он спустился с трона, опершись на юношу, и тут же оттолкнул его: Пошел вон, сам управлюсь!
Пальцами здоровой руки Альвиг сжал посох, с гулким стуком направившись вглубь большого дома. Челядь, слышавшая приближение короля, старалась не показываться ему на глаза без нужды, а старику сейчас не было необходимости их звать. Миновав узкий коридор, правитель вышел к запертой комнате, возле которой стоял, опираясь на копье, стражник.
Государь! Выпрямился юноша, как только увидел Альвига.
«Молодой, еще и бороды нет, а я приказывал опытного ставить».
Она жива еще? Раздраженно бросил король, недовольный, что командир стражи посмел нарушить его приказ.
Да, мой король, с готовностью выпалил воин. Сегодня еду ей приносили, так взяла и все съела. А, правда, что она ведьма?
Она ваша королева, холодный взгляд Альвига заставил наглого юнца прикусить язык. Пока еще. Открывай.
Страж поспешил исполнить приказ, боясь, как бы правитель не наказал его, и торопливо отодвинул засов, а затем с явным усилием навалился на дверь, едва сумев ее открыть. Альвиг невольно усмехнулся в бороду крепкий мужчина с трудом вошел внутрь, а он все боится, что из этого заключения сможет сбежать хрупкая женщина.
Выгнав стража, король сам поместил факел в кольцо на стене, освещая тесное помещение. Вигдис, увидев его, вжалась в угол, прикрывая глаза от огня обрывками того жалкого рубища, что было на ней надето. Альвиг с отвращением отвел взгляд в грязном существе, что сидело на подстилке у стены, не было ничего, даже отдаленно напоминающего женщину, которую он взял в жены двадцать лет назад. Взял с годовалым ребенком, признав его своим сыном, столь велика была сила его любви тогда, и столь же велики были горечь и презрение короля сейчас. Для всех, кроме него, королева была мертва вот уже несколько лет, с того дня, как помутилась рассудком, из любящей жены и хозяйки обратившись в безумную ведьму, покровительницу мерзких колдунов, стекавшихся ко двору Альвига со всех концов страны.