Умер! резко отрезал я. Не все ли равно?! Наш мир рухнул! Все что мы любили, все кого мы любили все пожрало пламя, все захлебнулось в кровавой агонии. Не все ли равно теперь, какими быть, да и быть ли вообще?!
Бестия не ответила. Повисла тишина, каждому было о чем подумать.
Тогда услышал я тихий голос, тогда зачем ты спас меня? Если все равно, если все уже кончено.
Просто я не хотел терять тебя. И в тот момент, мне просто нужно было за что-то цепляться, не останавливаться, чтобы отчаянье не поглотило меня.
И что же изменилось с того момента? Что изменилось, что теперь ты готов сдаться?
Бестия! Я внимательно посмотрел в глаза колдуньи и отвел взгляд. Твоя дочь Я не смог ее спасти, я даже не смог ее найти в том хаосе. Я я боюсь, что она не уцелела.
Я тупо смотрел перед собой, боясь заглянуть в глаза колдунье. Чувство беспомощности, ощущение никчемности, слабости и бесполезности ох как же это паршиво.
Она в безопасности, Бестия обняла меня и положила голову на мое плечо, я помогла сбежать ей с плена Беркута и надежно спрятала ее. Я и не знала, что ты пытаешься спасти ее, что ты вообще знаешь о ней. Это так мило с твоей стороны! Колдунья замолчала и тяжело вздохнула. Прости, что тогда предала тебя и заманила в ловушку.
Давно простил!
А вот я себе никогда не прощу! с горечью ответила колдунья.
О чем ты? Я с удивлением посмотрел на Бестию. У тебя не было выбора, каждый сделал бы тоже самое ради своего ребенка. Мне жаль, что судьба поставила тебя в такую ситуацию.
Колдунья лишь крепче сжала меня в своих объятиях, я почувствовал, как ее горячие слезы капают на мое плечо.
Спасибо, Странник! Спасибо за все!
Тебе спасибо! За то, что ты была рядом с самого начала, за то, что я стал тем, кто я есть!
Повисла долгая пауза. Мы просто молча погрузились в свои мысли, которые были не из легких.
И что теперь? тихо прошептала мне на ухо колдунья.
Я не знаю! Честно признался я. Я уничтожен, вместе с Зарей Хаоса. Осколки моей души догорают где-то там, в нашем павшем городе. Меня нет!
Я Я хотела бы тебе помочь, но тоже чувствую лишь боль и пустоту.
Извиняюсь, что прерываю эту интереснейшую мыльную драму, которую, несомненно, оценят по достоинству все домохозяйки, черная кошка медленно вышла в центр комнаты, но я тут напарника потеряла. Щупленький, со слегка безумными глазами и плохим чувством юмора, похож на этого, кошка указала лапой на меня, но не такая бесхребетная размазня!
Я вскинул руку вперед и прошептал заклятье. С кончиков моих пальцев сорвалась маленькая серебристая стрела, полетевшая в сторону Киры. Последняя ловко увернулась, и заклинание попало в кресло, после чего оно загорелось.
Смотри-ка, не только свою язвительность, но и сноровку не растеряла, я улыбнулся и направил на Киру руку с еще одним готовым заклинанием. Она сильно задела меня своими словами.
Ты могла бы и проявить немного сострадания и жалости, заметил я, ты не представляешь, через что мы прошли, пока ты отсыпалась в медальоне.
На этот раз я задел Киру за живое. Но, демон не дала воли своим эмоциям и хладнокровно ответила:
Ну, уж прости, что восстанавливалась после того, как чуть не погибла, спасая твою жизнь. А насчет сострадания оно мне не ведомо, я же всего лишь демон, произнесла она с какой-то горькой ухмылкой. Что же касается жалости то это худшая из всех услуг, которую только можно оказать. Если кто-то голоден, и ты хочешь ему помочь накорми его рыбой, а потом дай удочку и научи добывать ее самому. А накормить и отправить умирать в голодный жестокий мир, пообещав, что теперь каждый встречный будет угощать и помогать, вот это действительно самый изощренный садизм. Вот что такое жалость, на самом деле.
И снова уроки кошко-философии?!
Тебе бы не помешало усвоить некоторые из них. А то устроили тут групповые похороны самих себя. Какие же вы жалкие, смотреть тошно!
Можно я размажу по стенке этот клубок демонической шерсти? Бестия хищно облизала губки и сжала кулаки.
А силенок то хватит, подруга? с язвительной ухмылкой ответила Кира. (Вы вообще видели язвительно ухмыляющихся кошек? То еще зрелище).
Так! Я схватил за руку разгоряченную Бестию. Давайте-ка все выдохнем и успокоимся. Поубивать друг друга это не то, что нам сейчас нужно.