«Вот надо было мне выползти именно сейчас и именно сюда! Но я же не знал, что тут будет этот большой и громкий монстр! Бр-р-р, жуткий какой! Ну всё, сейчас меня прихлопнут. Прощай, моя любимая паутинка! Нам было хорошо вместе».
Так, Мариш, иди в комнату, я разберусь с ним.
Марину не пришлось уговаривать. Она влетела в комнату, с разбегу запрыгнула на кресло и с головой накрылась пледом. Дима взял половую щётку, медленно подошёл к застывшему от ужаса паучку и осторожно замёл его на совок. Он вышел на улицу и стряхнул паучка на землю.
Эк тебя угораздило к нам в квартиру попасть, бедолага. Беги, и больше к нам не забредай.
Паучок пристально посмотрел на Диму четырьмя парами глаз, развернулся и помчался со всех ног в подвал к своей любимой паутинке.
Марина, можешь вылезать. Убил я твоего дракона.
Марина откинула плед, огляделась по сторонам, убеждаясь, что монстра больше нет. Она облегчённо вздохнула и улыбнулась.
Ты мой рыцарь!
Увидев пульсирующую шишку на лбу мужа, она легонько коснулась её своими прохладными пальчиками.
Больно?
Ерунда! Шрамы, полученные во время спасения принцессы из лап дракона, лишь украшают рыцаря.
Марина обвила руками шею мужа, благодарно целуя его в щёку. И тут увидела его Он тихонечко спускался на тонкой ниточке с потолка в поисках своего товарища.
Ди-и-и-и-и-има-а-а-а-а-а-а-а!
Наша история
Наша память- это архив, при помощи которого мы можем отправляться в путешествие в собственное детство, яркие события в стране и не забывать о подвигах своего народа.
Наша группа открыта не только для поэтов, писателей и художников, но и историков.
Свое суждение о прошлом на Руси читайте в подготовленной для нас статьи известного в ВК и ФБ знатока истории Дмитрия Казакова
ДМИТРИЙ КАЗАКОВ
Понятие «чести» у русских дворян XVII века.
«Многие исследователи полагают, что понятие чести в русском обществе XVII в. сводилось лишь к понятию родовой чести, понятия же личной чести не существовало. Другие же считают, что понятие чести «проникало во все служилое сословье почти до самых его низов». Род и родители действительно играли немаловажную роль в положении на иерархической лестнице и, следовательно, степени «честности» того или иного лица. Само оскорбление служилого человека воспринималось как оскорбление его родителей и наоборот. В середине века при написании по выбору иногда требовалось подтверждение членов рода о принадлежности выборного именно к их роду. Так, в январе 1650 г. челобитную о написании по выбору подал новоторжец Пимен Савельев сын Орлов. Он писал о том, что служит рейтарскую службу с окладом в 350 четвертей, по дворовому списку служит 18 лет, «а родители мои, Белемишевы и Орловы, служат тебе, государю, в стольниках и в стряпчих и во дворянех по московскому списку». П. Орлов указывал на свою службу в Ливнах и Белгороде и строительстве Белгородской черты. На подлиннике челобитной имелись подписи Андрея Васильева сына Орлова, Федора Григорьева сына Орлова, Дмитрия Иванова сына Орлова, Бориса Иванова сына Орлова, которые свидетельствовали «в том, что он, Пимин, наш Орлов». Такие подтверждения, вероятно, стали требовать, поскольку поступали челобитные о проникновении в выбор неродовитых людей.
Особенно заботились о чистоте своих рядов новгородцы. В декабре 1642 г. новгородец Деревской пятины Н. Мещерский подал челобитную с жалобой на вновь поверстанных в 1641 г. по той же пятине Якима и Льва Аристовых, которые, по его мнению, ложно назвались детьми боярскими, утверждая, что дед их, Дмитрий Гурьев сын Аристов, служил по смоленскому списку. На самом же деле, как утверждал Мещерский, они были сыновьями крестьянина Аркажа монастыря Куземки (прозвище Собинки) Дмитриева и так и записаны в монастырских книгах. Мещерский требовал исключить их из списков («по их искони вечной крестьянской природе») и назначить расследование, полагая, что они «искупили» себе запись в десятне в детях боярских, чтобы, как он полагал, «с родители своими твоей государевы службы не отбыть». В феврале 1643 г. из Разряда в Новгород была отправлена грамота по этому челобитью с предписанием «сыскать», действительно ли такой факт имел место. В 1643 г. челобитную аналогичного содержания подал новгородец Водской пятины Иван Колобов о вновь поверстанных в Новгороде детях псковского псковского посадского человека Воина Бутырского, Федоте и Иване, которые с этой целью даже подделали текст новгородской десяти 114-го (1606) года и назвались детьми Воина Осеева. По этому поводу была подана и коллективная челобитная новгородцев. После проведения расследования в Разряде было решено вычеркнуть имена этих Осеевых из десятен и списков, о чем в августе 1643 г. также отправили грамоту новгородскому воеводе.