А-ахренеть! никогда так не говорила, ведь каждое слово, произнесенное воспитателем, тут же будет впитано детьми, а затем озвучено дома. Но сейчас моих подопечных здесь нет, так что мне можно больше не сдерживать себя, Как ты его только запомнил! А что за Трагуль? И Чертоги?!
Это где-то за нашим мысом, госпожа. Далеко. Запомнить заставил Рошотт. Нам велели собраться, потом он читал свиток. А вы вы ведь она? Золотая дева?
Да ну что ты? засмеялась я. Опять эти переливы! Да мой смех можно как пение, в театре за деньги давать слушать! Какая же я золотая дева? Так, русалка.
У вас есть знак! я непонимающе уставилась на деда, Вот тут, ладонь рыбака лишь на два сантиметра не дошла до паха, Жемчужная корона!
Парео скользнуло к моим ногам, а я, согнувшись, впервые так легко и просто, рассматривала семь жемчужин, которые невесть как впечатались мне под кожу! Пять из них были перламутрового цвета, а вот две, которые изобразили нечто вроде зубцов короны, были разные голубая и золотистая. Что бы это значило?
Заэдар жрица богини Заэни.
Богиня Заэни богиня моря, всех вод.
Глава 2. Увлекательная магия и география
Рыбак шел медленно, так, чтобы я поспевала. А я брела, раздумывая над всем этим, еле-еле. Ноги кололи камешки, обжигал горячий песок. Нашла свои шлепки, предусмотрительно сунутые в пакет еще на пляже, обулась. Теперь полегче Не совсем, конечно, но все же.
Надо же! Я в другом мире! Удивляет, что в другом мире, да и то, что это я, а не какая-то молодая девушка, полная мечтаний, тоже настораживает. Я категорически против участия в каких бы то ни было пророчествах! До этого дня моя жизнь было спокойной, размеренной, ничто не могло поколебать мою уверенность в себе и в правильности моего жизненного выбора. Я намеревалась дожить до старости, воспитывая внуков сестры, рассказывать им сказки и менторским тоном выговаривать за шалости. Когда теперь их увижу и маму тоже. Несмотря на скрытое, но такое явное разочарование во мне родительницы, я ее очень уважаю и люблю. Да и не хотела я никого разочаровывать, просто так вышло.
Госпожа! Мы пришли! а? Что? Уже?
А где
Я хотела спросить, где, собственно, деревня, но первый же покосившийся шалаш сказал, что она здесь, у меня перед глазами. Тропинка, мелкая и прерывистая, вывела нас к хилому частоколу. Узкие, темные колышки, были полностью уплетены сохнувшими сетями. Посередине был проход, неширокий, даже странно. В своих прежних размерах я бы ободрала бока, пытаясь протиснуться. А сейчас прошла с легкостью, что не могло не радовать.
Стойкий рыбный дух, курлыканье кур, мерный стук чего-то железного о камень. Откуда-то тянуло дымом и запахом печеной рыбы. Дома были страшно бедные, нищета глядела на меня изо всех щелей. Материалом для шалашей служили тонкие прутья какого-то дерева, гладкого и темного. Его уплетали высушенные жилы животных, сверху крыши укрыты иззелена бурыми водорослями. Дверные проёмы занавешены такой же тканью, что и на Жанде рубаха. Нигде не видно собак или кошек. То ли в этом мире они не водятся, то ли содержать даже их непосильное бремя для местных.
Не было ни одного дома, где по большему благосостоянию можно было бы вычислить старосту или того же мага, о котором говорил рыбак. Все как один из кольев, все укрыты водорослями, микроскопические загородки для двух-трех облезлых кур.
Я насчитала тридцать два шалаша. Все были расположены кучно, окружены дополнительными рядами кольев. Колья под наклоном чтобы врага сдержать? Кто это на них тут нападает?!
Госпожа! тихонько позвал меня дедок. Я медленно повернула голову от левого ряда домов и вздрогнула на меня смотрели местные жители. Навскидку человек сорок-пятьдесят.
Худющие, в чём только душа держится! На всех такие же домотканые рубахи, штаны, у женщин платья длиннее колен, с крупной шнуровкой на груди. Волосы чёрные, глаза тоже темные, все смуглые. Дети стояли тихо и даже не думали кричать. Я привыкла, что ребятишки всегда носятся друг за другом, выворачиваются из рук родителей и тут же спешат то шлепнуть соседа, то дернуть за косу девочку, которая нравится. Здесь же все замерли, молча и почти не мигая, смотрят на меня.
Взгляды у всех настороженные, выжидающие А у детей глаза взрослого человека, повидавшего на своем веку такое. Как-то мой зять Артур рассказывал о своей поездке в Бангладеш, а потом и в Индию. Он описывал глаза детей именно так: взрослые не по годам, они не ждут от жизни ничего хорошего, они готовы в любой день отойти к предкам, которые так же жили в суровой бедности до конца своих дней. «Просто мороз по коже, Вика! Ужасное ощущение». И теперь я ощутила тоже самое.