Одна действительно наркоторговец, а вторая, что гораздо ужаснее, чуть не уничтожила то единственное сакральное, что осталось в жизни Майкла.
Эта Литовка могла что-либо знать о машине времени? спросил Элиас.
Нет, ответила Эми. В этом я уверена на сто с лишним процентов.
Почему Литовка подозревала Лауру в чем-то неблаговидном?
К удивлению Майкла, Эми покраснела, перед тем, как озвучить свой ответ:
Она увидела в конспектах Лауры по иридодиагностике сведения о тебе.
Обо мне?
Да. Из этого она сделала вывод, что человеку, имитирующему учебу в университете и изучающему биографию некого Элиаса Крица, явно есть что скрывать. Я по-настоящему встревожилась, когда Литовка рассказала мне про подлинное содержание конспектов. Ведь я, в отличие от Литовки, знала, что все это означает. Из всего этого напрашивался только один, пугающий меня, вывод. Лаура знала, что мы связаны с тобой, поэтому через нас она хотела выйти на тебя, чтобы чтобы ты смог починить машину времени.
Правда? спросил Элиас.
Эми засомневалась перед ответом.
Скорее всего. Я почти уверена, что Лаура знает, где находится украденная машина времени.
Стало быть, Фрэнк и ее банда работают на нее? спросил Майкл.
Думаю, да.
Или все они работают на кого-то другого, добавил Элиас.
Молчание. Все пятеро, находившиеся в передвижной лаборатории, обдумывали то, о чем только что говорили. Майкл и Саймон стали курить сигареты, а Элиас запалил свою трубку, так что совсем скоро все помещение оказалось в смеси табачного и желтовато-пряного отуанского дыма.
А ты сама видела эти конспекты? спросил Элиас.
Да. После внезапного отъезда Литовки я стала сомневаться в ее словах, сказанных по поводу Лауры, поэтому я сама, на свой страх и риск, проникла в комнату Лауры и перечитала ее конспекты. После чего я поняла, что Литовка оказалась права. В этих конспектах содержалась вся твоя научная биография, Элиас, вплоть до 119 года, когда ты перестал посещать научные конференции в Итиане.
Интересно В раздумьях Элиас стал стучать трубкой по темному монитору на приборной панели. Очень интересно
После того, как я своими глазами увидела так называемые конспекты по иридодиагностике, я решила рассказать о них Клоду и Саймону. Мы стали обсуждать эту тему так же, как обсуждаем ее сейчас, как вдруг приехал Майкл с каким-то проповедником, в результате все отвлеклись на него, а я решила подняться к себе в комнату, переждать, пока Саймон отпесочит проповедника за его религию.
Курящий Саймон сделал вид, что снял невидимую шляпу и отсалютовал ею в сторону Эми.
Я поднялась к себе в комнату, продолжала Эми, и села за свой дневник, хотела написать о своих подозрениях, связанных с Лаурой, как из-под кровати выскочила сама Лаура с ножом в руке. Она она загнала меня в угол и сказала, что убьет меня, если она в ближайшее время не увидит тебя
Зеленые глаза задержались на ученом, затем Эми шмыгнула носом, отогнала от себя особенно густое облако отуанского дыма, после чего добавила:
Скорее всего, Лаура поняла, что я была в ее комнате, поэтому решила сбросить с себя маску и перейти к активным действиям.
Она перевела взгляд на Саймона и добавила:
Этим и обосновывалась нелюбовь Лауры к Литовке, Саймон. Литовка слишком много знала. А слова Лауры про якобы лесбийские наклонности Литовки и ее торговлю лицидами чистейшей воды клевета.
Саймон кивнул, но по его прищуру было очевидно, что он все равно остался при своем мнении. Клод согласно покачал головой и еще сильнее обнял Эми, а Майкл теперь и не знал, что ему думать про Лауру, Литовку, про свои дни в леклеровском общежитии, которые, судя по всему, навсегда останутся в прошлом
Майкл и Саймон положили окурки в пустые треснувшие пробирки. Элиас докурил трубку и завел мотор своей лаборатории. Кемпер стал медленно набирать скорость. Под убаюкивающий шум мотора Элиас произнес:
Осталось два вопроса, ответы на которые я безумно хочу узнать. Первый как похитители узнали про существование машины времени и про то, что она материализуется в Бэттери Филд. Второй как эта Лаура, как бы ее на самом деле не звали, нашла наше укрытие.
Майкл вновь погрузился в молчаливые раздумья и почувствовал, как от них начинает болеть лоб. Саймон же, напротив, стал рассуждать вслух: