Он обернулся, опять сел рядом. Лави прижалась к его плечу, провела ладонью по груди:
Я должна была встретить тебя намного раньше, тогда бы я так не написала. После всех мэнов, которые у меня были не обижайся только! вдруг, под конец, встретился ты.
Какой конец, ты о чём? перебил он и, не замечая обиды, с ласковой силой тряхнул её за плечи.
Лави будто ничего не слышала:
Встретился, когда уже страшно стало полюбить. А так ждала любви, всё бы за неё отдала. Но теперь не могу, ты со мной погибнешь. Лучше я одна
Он закричал и вскочил с кровати:
Это креза полная! Забудь эти слова! Забудь свои стихи проклятые!
Забуду эти будут другие, ещё хуже.
Ты должна всё забыть! Все свои мысли чудовищные!
А как забыть? Неужели не чувствуешь, что смерть всегда рядом?
Нет, прошёл этот юношеский бред! Осталась только любовь, Сва опустился на пол перед нею, ужасаясь своей догадке, спросил. Ты что, на наркоте подсела? Скажи честно! У тебя клины. Брось, Лави, умоляю! Всё пройдёт, мы с тобой будем вместе. Я полюбил тебя, это навсегда.
Она опять сорвалась в бессильный плач:
Раньше всё было так ясно. Просто, до ужаса. Я только ждала, когда всё кончится. И вдруг появился ты.
И вдруг появилась ты! с силой вскрикнул Сва. Теперь всё будет по-другому! Любовь всё изменит, веришь?
Она жалко улыбнулась и замотала головой, не вытирая слёз:
Я слишком далеко ушла. Слишком поздно. Невозможно любить, умирая.
Почему, умирая? Не говори так, не мучай себя и меня!
Она долго смотрела в пустое окно, будто чего-то ждала или слушала в себе:
Милый, мы ведь не навсегда родились только на миг. На миг, как ты вчера спел мне, помнишь? С первого удара, ещё девчонкой, я почувствовала, что в жизни всё будет страшнее, что я не вынесу. Так и случилось, судьба моя такая. Если б ты знал Для меня всё кончено на земле, почти всё, она отвернулась и закончила ломающимся шёпотом: Уже столько времени мои поцелуи как в лицо смерти. Даже с тобой я не могу от этого избавиться. Нет сил жить.
По телу вместе со страхом прошлась летучая колкая дрожь, и Сва похолодел.
Один монах сказал, что я порченая. Что блудница, грешница, что бесноватой скоро стану Не знаю, как отсюда вырваться, от себя спастись, глухо выдавливала она слова и вдруг залилась слезами: Боже, помоги исчезнуть! Хоть в этом помоги!
Не могу слышать! закричал он, вскочил и закачался от неожиданной дурноты: Тошнит что-то
Сва не помнил, как и зачем оделся. Будто собрался по непонятному делу уходить из дома, но в последний момент застыл у окна, глядя вглубь комнаты. Лави сидела на кровати, опустив голову. Свесившиеся волосы наполовину закрывали лицо, грудь странно светилась в темноте.
Что, стрёмно со мной? посмотрела исподлобья, с тяжёлой усмешкой.
Он не ответил. Не одеваясь, Лави опять подошла, потянулась обнять. Потом передумала и села к столу, нащупала сигареты:
Куда же ты собрался из собственного дома? А я винца выпить с тобой хотела. Или хоть чаю попить, она выдохнула дым, рассеянно огляделась и покусала губы. Жаль, травки нет, было бы в кайф Ладно, я и так с тобою улетела, даже не верится.
Её нагота тянула и тихо корёжила тело, а душа цепенела, сжималась в бессильный комок. Сва слышал голос Лави, но почти не понимал слов:
Видишь, я тебе уже всё отдала. И ничего другого, лучшего, у тебя со мной не будет. Вот в чём ужас Всё бессмысленно. Нет никакого Бога, есть лишь глупые мечты о любви и счастье. Мне надоел этот абсурд, называемый жизнью, а тебе ещё нет. Разница между нами только в этом, только. А в остальном мы слишком похожи. И мне страшно за тебя. Не за себя я уже давно всё поняла.
Перед глазами темнела, кружилась комната, и посередине сидела Лави. Он отвернулся. Хотелось, чтобы всё превратилось в идиотскую шутку, чтобы она расхохоталась, чтобы исчезла невыносимая тяжесть, повисшая в комнате.
Ты бы оделась. На ведьму слишком похожа, прости, прошептал Сва и закрыл лицо руками.
Да, похожа, время от времени. Ты не первый, кто заметил.
Хватит! Не могу больше! Ты всё придумала! сорвался он на крик и сжал зубы, чтобы прийти в себя.
А мне гнуснейшей придумкой кажется наша жизнь, понимаешь? Даже встреча с тобою как насмешка, когда жить уже сил не осталось. Внутри всё сожжено. Моя нежность Кому она была нужна? Только моё тело как закуска после вайна. От него ведь, чёрт возьми, не убывает! Клёво, скажи? А? она откинулась на стуле и зашлась в плачущем смехе.