Бывает и компасы врут, согласился я, вдруг по какой магнитной аномалии идем, бывает такое и без всякой железной руды под ногами.
Неожиданно кони встали перед нами появилось существо ростиком с полметра, одетое в темно-серый плащ с капюшоном, полностью скрывающим лицо, зазвучал негромкий голос со странными модуляциями. Тональности сменяли друг друга так быстро, что нельзя было понять, кто это говорит мужчина или женщина, взрослый или ребенок.
Нужно поговорить. Мне вреден солнечный свет, зайдите к нам. Собака проводит, и явление исчезло.
Эт-то еще что за хрень! зарычал боярин, откуда взялось?
Дык и солнца-то нету, тучи кругом, чего бояться? ошарашенно спросил Олег.
Дык, дык, дать в кадык! продолжил Гораздович в привычной для себя манере общения, что за гадость еще навязалась?! И куда это к ней переться, на дерево что ли лезть?
Я последовательно ответил на вопросы.
Солнечный свет ослабляется, проходя через тучи, делается, конечно, гораздо слабее, но все-таки действует, совсем не исчезает. Странное существо, по-видимому, гном, или, как говорят на Руси Великой, карлик. На них солнце действует губительно, поэтому эти существа и селятся под землей. А сейчас нас, похоже, приглашают посетить подземелье, по деревьям лазать незачем.
Ни в жизнь не поползу в их поганую дыру! зароптал боярин, с детства всяких погребов да пещер боюсь! Рухнет потолок, прихлопнет, как муху!
А я до поросячьего визга высоты боюсь, и что? Если очень надо, скомандуешь себе, и карабкаешься куда приказано! А выбора у нас нет он, как колдун, мощнее нас обоих.
Это еще поглядеть надо! не поверил Богуслав.
А ты проверь лошадок с места стронь.
Пока этот знатный и опытный лошадник проверял свои навыки, я тоже попытал счастья в понукании коня: подергал вперед поводья, одновременно дергая вперед тазом и поясницей, давал шенкеля, изрядно нажимая жеребцу на бока все было бесполезно. Обычно веселый Викинг понуро перетаптывался на месте, шумно фыркал, вздыхал и не трогался с места. Часто поворачивал ко мне свою красивую ахалтекинскую голову и тихонько ржал, как бы говоря:
Эх, хозяин, я бы рад, да что-то ноги не идут Уж извини
Его укороченный черный хвост, которым он обычно гордо размахивал, молодецки задирая его вверх, обессиленно висел.
Я спрыгнул с седла, попытался повести коня за собой в поводу не пошел. Мое поражение было полным. Ладно, хватит коника нервировать. Подошел, обнял боевого товарища за шею, и негромко ему сказал:
Не горюй, браток, всяко бывает. Иногда приходится и уступать. В другой раз верх возьмем. Главное, ты не трус, в бою громадного змея не испугался. А против колдовства ничего поделать нельзя.
Викинг весело заржал, хвост взметнулся вверх, как знамя. Будет и на нашей улице праздник!
А у Богуслава кипел прямо бой какой-то! Он, уже тоже спешившись, пытался тащить коня за повод, орал на него нечеловеческим голосом:
Н-но! Иди, волчья ты сыть! Воронья пожива! Я тебя, травяной мешок, собакам на корм порублю! и хлестал при этом бедолагу плетью.
Несчастный Боец дико ржал, задирая голову, вставал на дыбы, пытаясь вырваться из узды и унестись прочь, опережая ветер, но колдовские оковы держали его крепко.
А боярин в гневе был страшен, и свирепел все больше и больше.
С этим древнерусским озверением пора было кончать, не люблю, когда мучают животных. Хотелось крикнуть:
Перестань! Сломаешь силу духа коня! Боевые этого не терпят! или жалостно: ему же больно! но слова тут не помогут, действовать надо иначе.
Я зашел сзади злюки-всадника, подал себе команду, будящую во мне богатыря, Во! и обхватил Богуслава, сжимая кольцо крепких рук с силой громадного удава. Не ждущий нападения со спины, и не готовый к внезапному нападению силы такой мощности, Гораздыч аж захрипел. Я немедленно ослабил стальную хватку, дал раздышаться умнице-боярину, который сам же потом и будет жалеть верного друга и соратника, своего коня.
Ва! Излишняя сейчас для меня и оставшаяся практически невостребованной сила, впитывалась в неведомые пока человечеству хранилища внутренних резервов организма. А в своем обычном состоянии, я здоровяка боярина и двух секунд бы не удержал. Отшвырнул бы он меня, как котенка, и продолжил зверства над безвинной животиной.
Богуслав потихоньку возвращался к своему обычному состоянию психики, усиленно и торопливо дыша.