Сальваторе подошел поближе и смог рассмотреть нынешний наряд Кларетты получше. Наряд был диковинный на красное платье, облегавшее трепетно-оберегаемую фигуру, был повязан простенький фартук с цветочным рисунком, который предохранял вечернее платье от неприятностей подобных хлопьям пепла или каплям кофе. Как мадам «Волчицы» Кларетта должна была быть готова в любой момент появиться в заведении во всем своем блеске, но, как уставшая почти пятидесятилетняя женщина, она не могла себе отказать в крепком кофе и крепких сигаретах. Легкие поцелуи в щеку завершили нехитрый приветственный ритуал. Сальваторе устроился на стуле по правую руку от Кларетты.
Хочешь кофе?
Нет, спасибо. Скажи лучше, с чего это ты так меланхолична сегодня?
Женщины склонны к перепадам настроения, старики склонны погружаться в воспоминания сложи это и получится меланхоличная старуха.
Ты вовсе не старуха, Кларетта.
Спасибо за вежливость, Тото
Это не просто вежливость. Разве я, по-твоему, старик?! Я бодр, полон сил, у меня даже геморроя нет, а спина болит только, когда я бодрствую. А ты намного младше меня!
Кларетта грустно улыбнулась:
Всего на десять лет.
На целых десять лет, дорогая! На самом деле даже больше, чем на десять.
Сальваторе не знал, подействовали ли его слова, или Кларетта просто собралась в кучу, решив загнать неуверенную в себе невротичку поглубже, но, так или иначе, мадам пришла в себя и улыбнулась уже по-настоящему:
Ладно, старый хрен, убедил! Я еще вполне себе всем своим девкам могу фору дать! Кстати о девках: кого будешь в себя влюблять сегодня?
Еще не знаю, предоставил выбор Джулио.
Скорее всего, он отправит к тебе одну из новеньких. Вряд ли Наду она венгерка, по-итальянски ничего, кроме слова «свободна» не знает. Тебе там поживиться будет нечем. Вторая, Лоренца, поаккуратнее с ней, Тото, очень уж легко ее обидеть. И еще, о прошлом ее особенно не спрашивай это даже для меня было тяжело услышать.
Хорошо, обещаю.
Ты снова пришел с Диамантино?
Кларетта, разумеется, давно знала, кто скрывается под именем синьора Росси.
Да.
Ума не приложу, почему ты все время приходишь с этим бухгалтером?
Он забавляет меня. Кроме того, именно он привел меня в «Волчицу» впервые.
Но сейчас-то ты можешь приходить в любое время, Тото.
Я не хочу в любое. Даже самое сладостное наслаждение многократно умножается от ожидания, Кларетта и, напротив, уменьшается от злоупотребления.
Развратник
Еще какой.
Еще немного поболтав с Клареттой о мелочах, Кастеллаци вышел из столовой, кивнул Джулио и направился в двенадцатый номер. У него не было конкретных идей насчет сегодняшней ночи. Немного походив по номеру, Сальваторе решил поставить эту сцену наиболее минималистично. Он снял с прикроватной лампы абажур и перенес ее ближе к креслу, в котором планировал сидеть, благо, рядом с креслом была розетка. После этого Кастеллаци приладил абажур на лампу широким раструбом вверх так, чтобы получился импровизированный прожектор. На его удачу абажур был почти полностью светонепроницаем. Сальваторе снял с одной из подушек плотную наволочку и постарался прикрыть ею свет, выбивающийся из нижней части лампы. В общем и целом ему это удалось. Он убрал в комнате большой свет, плотно задвинул шторы, сел в кресло и взял импровизированный прожектор в руки, чтобы менять угол наклона по своему желанию.
Через некоторое время раздался аккуратный стук в дверь.
Войдите.
Дверь отворилась и в полностью затемненную комнату кто-то вошел. Сальваторе увидел силуэт в проеме двери, но вскоре вновь воцарилась тьма.
Есть здесь кто-нибудь?
Голос был тихим и испуганным, но достаточно приятным на слух.
Конечно. Иначе, кто же дал вам разрешение войти, синьора?
Да Конечно, вы правы, синьор! Я просто
Удивлены?
Да.
К тому же вы еще и напуганы, судя по голосу.
Да, изрядно, синьор.
Это было немного неожиданно для Сальваторе он не ожидал, что девушка признается в собственном испуге. Такая внезапная откровенность вызвала в его разуме какие-то странные разрозненные обрывки памяти кто-то уже смог удивить его подобным образом, но было это уже очень давно.
Вас направил ко мне Джулио?
Да, синьор.
Вовсе не обязательно каждый раз называть меня синьором. Сейчас не солнечный полдень на Пьяцца Венеция, когда между людьми так много преград.