После богослужения мы вернулись во Дворец, и Ее Величество была взволнована гораздо больше, чем во время первого крещения. Я убедилась, как заботила Ее необходимость смены религии все эти годы. Она поведала мне о том, какое Она испытывает облегчение и радость оттого, что теперь с Ее крестником все обстоит благополучно. Ее Величество подарила мальчику чудный образ св. Александра и крестик, на котором были выгравированы Ее инициалы. Но я должна вернуться назад я отвлеклась от своего повествования, чтобы представить свидетельство того, насколько русской была в душе своей Государыня. Все показное было совершенно чуждо Ей. Узнав Ее, было невозможно сомневаться в Ее искренности.
Ее Величество была всегда очень мила и с моим Тити. В детях Она души не чаяла и часто приходила ко мне в дом, чтобы понянчить младенца и насвистеть ему мелодию. Это Ее развлекало. Государыня уверяла меня, что Тити узнает Ее свист и всегда открывает глазки, заслышав его. Помню, утром после «лютеранского» крещения Ее Величество нанесла мне неожиданный визит.
«Я пришла, чтобы взглянуть на малыша», проговорила Она. Позвольте, Я схожу в детскую и принесу его.
Следом за Государыней я поднялась наверх. Она вынула Тити из кроватки и принесла в гостиную. Сев прямо на ковер, Она около часа играла с ребенком.
Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что наша дружба с Государыней приобрела особенно тесный характер после рождения моего Тити. Именно тогда Ее Величество впервые назвала меня Лили. С этим именем во время революции было много недоразумений, в этой моей подписи бдительные «стражи революции» пытались найти какой-то тайный смысл.
Какое-то время в том году Императорская Семья провела в Финляндии, муж мой должен был сопровождать Ее. Мы же с сыном отправились к его родителям. Зимой я жила в Петрограде, мне довелось часто встречаться с Императорской Семьей, и я Их Всех полюбила. Жили они очень простой жизнью: по вечерам Государь нередко играл в домино, а мы вместе с Ее Величеством и Их Высочествами рукодельничали. Они вели поистине семейную жизнь, именно такая жизнь была Им всем по душе как личностям.
Но петербургский свет, с которым у Ее Величества не было ничего общего, косо смотрел на такого рода образ жизни Царской Семьи. Я впервые встречала Рождество в Петрограде и поэтому решила устроить для своего сына елку. В сочельник я вернулась домой с покупками под вечер, а в шесть часов прибыл посыльный, принесший большую коробку, полную всяких сюрпризов. Это был подарок от Ее Величества. Такую же коробку Она неизменно присылала на Пасху, и всегда в шесть часов. Подарки приходили настолько точно в срок, что мой муж нередко прятал коробку, приговаривая при этом, что обо мне забыли. Но меня не проведешь Государыня не из тех, кто забывает друзей!
Мы получили приглашение провести Рождественский день вместе с Императорской Семьей. Во Дворце стояла огромная рождественская елка. Великие княжны и Цесаревич от души веселились и делили рождественские подарки. У Ее Величества была своего рода слабость: Она непременно хотела, чтобы свечи на елке задувала Она сама. Она гордилась тем, что особенно сильной струей воздуха Ей удавалось погасить самую верхнюю свечу.
И вот теперь я должна рассказать о подлинной Царице, Императрице, чья истинная сущность известна лишь немногим, Царице, которая была самой оболганной и несчастной из людей. Я верю всем сердцем, что Время -лучший из всех историков все расставит по местам и прольет свет на то, что было покрыто мраком. Уже теперь, правда медленно, но верно, люди начинают сомневаться в том, что Русская Императрица была пособницей немцев и экзальтированной истеричкой, как утверждали клеветники. Она не опустилась до того, чтобы оправдываться перед злопыхателями и лжецами, сеявшими гнусные слухи по всей России. Для такой натуры, какой была наделена Императрица, подобного рода испытания ниспосланы свыше. И Ей оставалось одно переносить эти испытания. Но я видела в Ее глазах слезы, когда Их Величества узнали о гибели «Гемпшира» с лордом Китченером на борту». Это не были крокодиловы слезы.
Ее Величество испытывала подлинную печаль как женщина и как Императрица, которой поведали о смерти отважного воина. Однако всякий раз, когда Ее имя упоминают в Англии, обыватели ничтоже сумняшеся роняют: «Ах, это она позаботилась о том, чтобы потопили Гемпшир. К тому же она еще была и любовницей Распутина, разве не так?»