И нет успокоенья мне.
*СБЕЖАВШЕЕ ЯБЛОКО
Мой друг, услышь. За дымом сигареты
Исчезла молодость, как с лепестков роса,
А как он цвел, наш сад, мечтой согретый,
Для страшного жнеца плодонося.
Придет тот жнец, и созреванья меру
Почувствует, и плоти фатовство
Прервет, и заключит плоды в фанеру,
И плод без червеца обрадует его.
Ах, лето, лето! Ясный напоследках,
Веселый день поманит в свой разгул
Мне надоест висеть на пыльных ветках,
Не выдержу, сорвусь и убегу.
* АНТИНОМИИ ПСИХИЧЕСКИЕ
Ах, боже, всуе Имени
не вспомню Твоего,
но только объясни мне
меня же самого:
зачем держусь за правила,
но жажду разрушать,
и что меня заставило
от счастья убежать,
и от Тебя что требую,
когда твержу одно:
я е с т ь, но это небу и
могиле все равно.
ИСКУШЕНИЕ
Долби и сей и землю рой,
Пиши, молчи и говори,
Счастливым будь, страдай
Дождешься ли своей зари?
Блеснет ли солнце за горой?
Откроется ли рай?
В пустыне дьявол искушал,
Шептал в кромешной мгле:
Не жди, не рассветет.
Смотри, уже смердит душа,
Смотри, потемки на земле,
А вот и смерть грядет.
Могучий дух алкал огня,
Борьбы, любви, вериг
Напрасный демонизм!
Вовне мышиная возня,
И внутрь их выводок проник,
Грызущий верх и низ.
Пускай! Не вечно торжество
Ночей, доверчиво живи,
Нам выбор дан простой,
И лишь запомни твердо, что
И волос не падет с главы
Без ведома Его.
*ИММОРТЕЛЬ
Облако белесое проплывет над пашней,
Быстрой беглой тенью омрачив ее
(Ворон-долгожитель, возраст патриарший,
Выклюет и вытопчет жнивье),
И повеет холодом ветер по-осеннему,
Листья оголтелые скопом закружит
(Все равно, что миг, ему, все равно, что день, ему:
Он бессмертен, Ворон, Вечный Жид).
Что же вы взалкали, дураки, до времени?
Мух на окнах знай дави!
Вот когда помрет он, станем суверенными
Мы во имя Бога и Любви.
****Жизнь грустная под колпаком.
О, сколько нас там прозябает,
Не веря в Подвиг (он нам не знаком!),
В пустыне, у подножья рая!
Очерчен нам безжалостной рукой
Суровый круг табу, запретов.
Переступи узнаешь, как легко
Ломают крылья под напором ветра.
Гниющий тлен на выбор или злой
Напор ветров. Но это за чертой.
Живи и смейся. Плачь и умирай.
Открытый доступ в рай.
ПОЭТ, СМЕРТЬ И ОБЫВАТЕЛЬ
Я устал бояться смерти.
Будь что будет. Все равно.
В бестолковой круговерти
всем погибнуть суждено.
За бессмысленной работой
государству дань платил,
жрал пилюли с позолотой,
воду в решете носил;
раз пятнадцать с честью умер,
плотским соком изойдя,
рыскал счастья обезумев,
а нужна была ну да!
В серых буднях, как в жаровне,
я сгорал душой дотла,
смерть за мной, как чичероне,
путь указывая, шла,
смерть мешала насладиться
вечным блеском бытия,
и торчал в ее глазницах
кукиш с маслом цель моя;
дружба, нежность, слава, злоба
все, что было, проморгал,
смерть зато смотрела в оба,
пряча ласковый оскал.
Кто ценил обеды, шмотки,
жизнь тетешкал, волчью сыть,
тот не знал моей чесотки:
чем бы горю пособить;
не цеплялся за искусство,
шанс последний из нуля,
не рыдал, что в сердце пусто:
муза жертв не приняла;
не метался, словно шилом
в зад ему кололи, не
плясал, сторукий Шива,
дух его на крутизне;
роль шута в пиру свинячьем
не играл он, не скорбел,
что шутить и ждать подачек
от свиней его удел.
Он не знал и сотой доли
мук, которые один
вынес я, не оттого ли
рожа у него как блин?
Но когда-нибудь (посмотрим!
будь что будет! все равно!)
я сведу с подлюгой счеты