Но, с другой стороны, какому мужчине нужна женщина, к которой его не ревнуют?
Синго горько усмехнулся.
Жену он называет ребенком. Она совсем еще ребенок, говорил он мне часто.
Тебе? Голос Синго стал резким.
Да, и мне, и Кинуко-сан Ребенок, поэтому деду она и нравится, говорил он.
Глупости.
Синго взглянул на Хидэко.
Хидэко немного смутилась.
Но в последнее время не говорил. В последнее время он вообще не говорил о жене.
Синго дрожал от злости.
Он предположил, что Сюити рассказывал и о том, какая Кикуко женщина.
Неужели в молодой жене он хотел найти проститутку? Поразительная глупость, подумал Синго, полная безнравственность.
Сюити рассказывает о жене Кинуко и даже Хидэко безнравственность лишает его обыкновенного благоразумия, такта.
Синго почувствовал, что может быть жестоким к Сюити. Почувствовал, что может быть жестоким к Кинуко и Хидэко.
Неужели чистота, невинность Кикуко ничего не значат для Сюити?
Перед глазами Синго всплыло такое привлекательное, детски нежное личико Кикуко, младшей в семье, которую все баловали.
Сам Синго, чувствуя некоторую необычность того, что из-за невестки он временами ненавидит своего сына, ничего не мог с собой поделать.
Может быть, Синго так возмущался отношением сына к Кикуко потому, что в сокровенных глубинах его собственного естества живет необычность, влюбленный в старшую сестру Ясуко, он после ее смерти женился на самой Ясуко, которая была на год старше его.
Кикуко блуждала в потемках ревности оттого, что Сюити, едва успев жениться на ней, завел другую женщину, и при таком бездушии, при такой жестокости Сюити или, вернее, благодаря им, в ней, Кикуко, видимо, проснулась женщина.
Синго подумал, что Хидэко еще меньше женщина, чем Кикуко.
Он умолк не потому ли, что своей тоской пытался заглушить гнев?
Хидэко, сняв перчатки, стала поправлять волосы.
4
В саду гостиницы в Атами, хотя была середина января, цвела вишня. Такую вишню называют зимней с конца года она уже начинает покрываться цветами, но Синго казалось, что он попал в весну другого мира.
Цветы розовой сливы Синго принял за цветы персика. Белые цветы сливы виделись ему цветами абрикоса.
Не заходя в свой номер, Синго, привлеченный отражением вишни в пруду, подошел к самой воде и, поднявшись на перекинутый через пруд мостик, стал любоваться цветами.
Потом перешел на противоположный берег посмотреть розовую сливу, похожую на зонтик.
Из-под сливы выскочило несколько белых уток. И в желтых клювах этих уток, и в их мокрых желтых лапках Синго почудилась весна.
Завтра фирма устраивает здесь прием, и Синго приехал, чтобы подготовить его. Договориться об этом с гостиницей других дел у него не было.
Сев на веранде в кресло, он стал смотреть на цветущий сад.
Белая азалия тоже цвела.
Но с перевала Дзиккоку поползли тяжелые грозовые тучи, и Синго вошел в номер.
На столе лежало двое часов карманные и ручные. Ручные спешили на две минуты.
Очень редко двое часов ходят минута в минуту. Иногда это раздражает.
Если тебя это раздражает, носи какие-нибудь одни, сказала ему Ясуко, но такая уж у него многолетняя привычка.
Перед ужином полил дождь, началась буря.
Электричество отключили, и Синго рано лег спать.
Проснувшись, он услышал лай собаки в саду. Вой ветра напоминал рев бушующего моря.
На лбу выступил пот. В комнате стоял спертый воздух, было жарко и душно, как бывает у моря в весеннюю бурю.
Синго тяжело дышал, он испугался, что у него снова пойдет горлом кровь. В шестьдесят лет с ним это уже однажды случилось, но с тех пор не повторялось ни разу.
Это не легкие, меня тошнит из-за желудка, прошептал Синго.
В ушах застряло что-то противное, потом оно переместилось к вискам и наконец дошло до лба. Синго стал массировать затылок и лоб.
Рев моря это вой бури далеко в горах, и, точно разрывая его, нарастал, приближался резкий свист ветра, смешанного с дождем.
Сквозь вой ветра слышался еще один звук, далекий и низкий.
Это грохот поезда, проходившего через туннель Танна. Так определил Синго. И он был прав. Вырвавшись из туннеля, паровоз загудел.
Но когда Синго услышал гудок, его вдруг охватил страх, и он окончательно проснулся.
Гудок был слишком долгий. Чтобы пройти туннель длиной в семь тысяч восемьсот метров, поезду требовалось минут семь-восемь, следовательно, Синго услышал гудок, когда поезд входил в туннель с той стороны. Но мог ли он в гостинице, находившейся в километре от выхода из туннеля у Атами, слышать гудок с той минуты, когда поезд вошел в туннель с противоположной стороны, у Каннами?