Хидэко уже совсем готова была войти в комнату.
Знаешь, я тоже решил выйти. Пойдем вместе, подожди меня. Зайду только к Итакура я поздравляю его каждый год. Он бывший директор нашей фирмы.
Тревога, владевшая Синго все сегодняшнее утро, с приходом Хидэко усилилась, и он стал поспешно собираться.
Как только Синго вышел в прихожую, Сюити прилег у стола, но когда Синго вернулся и начал переодеваться, снова поднялся.
Пришла Танидзаки, сказал Синго.
А-а.
Сюити, словно это его не касалось, не собирался встречаться с Хидэко.
Когда Синго выходил, Сюити поднял голову и, провожая отца глазами, сказал:
Смотри вернись засветло.
Да, я скоро вернусь.
Тэру дошла с ними до ворот.
Неизвестно откуда взявшийся черный щенок, подражая матери, переваливаясь, бежал перед Синго к воротам. Шерсть у него на боках была мокрая.
Хороший ты мой.
Хидэко наклонилась к щенку.
Собака принесла у нас в доме пятерых щенят. Четырех мы уже раздали. Остался один этот, сказал Синго. Да и его тоже берут, уже договорились.
В электричке было пусто.
У Синго улучшилось настроение, когда он смотрел из окна вагона на косые струи дождя: хорошо, что уехал из дому, думал он.
Каждый год в этот день электричка переполнена едут в храм Хатимана, а сегодня ни души.
Ты ведь ежегодно приходишь поздравить нас, сказал Синго.
Да.
Хидэко опустила голову.
Даже когда вы уйдете из фирмы, я все равно буду приходить, чтобы поздравить вас с Новым годом.
Выйдешь замуж перестанешь приходить, сказал Синго. Что-нибудь случилось? Мне кажется, ты пришла, чтобы о чем-то поговорить.
Нет.
Не стесняйся, говори. Голова у меня, правда, соображает туго понемногу выживаю из ума.
Зачем вы так говорите? сказала Хидэко. Дело вот в чем я хочу уйти из фирмы.
Для Синго это не было неожиданностью, но все же он растерялся и не знал, что ответить.
Вы только не подумайте, что из-за этого я пришла к вам спозаранку в первый день нового года, сказала Хидэко по-взрослому рассудительно. Рано или поздно все равно пришлось бы сказать.
Конечно.
Синго помрачнел.
Он подумал, что Хидэко, которая была его секретаршей в течение трех лет, сразу же превратилась в другую женщину. Совсем в другую, не похожую на себя.
Нельзя сказать, что во время работы Синго так уж присматривался к Хидэко. Она была для него секретаршей, и только.
И все же он почувствовал желание удержать Хидэко. Но делать этого не собирался.
Значит, хочешь уйти из фирмы, и виноват в этом, по-видимому, я. Ведь это я заставил тебя показать дом, где живет женщина, с которой встречается Сюити, хотя ты этому и противилась, и теперь тебе неприятно работать в одной фирме с Сюити. Я прав?
Мне действительно было очень неприятно делать это, откровенно сказала Хидэко. Но потом я подумала, что вы, как отец, не могли не попросить меня. Ваша просьба вполне естественна. К тому же я и сама прекрасно понимала, что поступаю плохо. Мне бывало так приятно, когда Сюити-сан приглашал меня на танцы, что я с удовольствием соглашалась после танцев идти с ним в дом к Кинуко. Вот как низко я пала.
Низко пала? Это уж ты слишком.
Я и в самом деле поступала очень плохо. Хидэко грустно сощурила глаза. Теперь я ухожу из фирмы и в благодарность за все, что вы для меня сделали, попрошу Кинуко расстаться с Сюити.
Синго поразили слова Хидэко. Ему стало не по себе.
У нас в прихожей ты видела его жену?
Кикуко? Да. И мне было очень неприятно. Я твердо решила во что бы то ни стало поговорить с Кинуко.
Синго как бы почувствовал, с каким легким сердцем пошла на это Хидэко, и у него тоже стало легко на душе.
И он подумал: а вдруг действительно с ее помощью все образуется?
Но я надеюсь, ты собираешься сделать это не потому, что я тебя об этом просил.
Я решилась на это по своей собственной воле из благодарности к вам.
Синго покоробило слишком уж выспренние слова произнесла Хидэко своим маленьким детским ротиком.
Ему хотелось даже сказать ей: «Оставь свое безрассудное вмешательство».
Но, видимо, сама Хидэко была возбуждена своей «решимостью».
Не понимаю я мужчин иметь такую очаровательную жену и Мне неприятно видеть, как он развлекается с Кинуко. Вот если бы на ее месте была его жена, как бы привязан он к ней ни был, я никогда не стала бы его ревновать, сказала Хидэко.