Джек подошел к окну и стал всматриваться в наступающие сумерки. Боковым зрением вдруг отметил, что во дворе не все в порядке. Какие-то тени в огороде медленно ползли к дому и останавливаясь, вслушивались, поворачивая головы влево и в право. Он понял, что дом был окружен со всех сторон. За одинокими деревцами виднелись лица нападавших, но было не понять, чьи они были и к какому клану принадлежали.
Он оглянулся на хозяина дома и увидел у него в руках черный пистолет и понял вдруг, что запопал в незапланированную переделку. А затем началось самое страшное, что могло происходить в его жизни. Выпученные лица нападавших, которые лезли в окна, выстрелы и крики, все смешалось в один вопль, взметнувшийся в пространстве дома. Слева и справа раздавались выстрелы и казалось, что начались боевые действия, как в отечественную войну. Она забилась в угол комнаты и, прикрываясь тоненьким локотком худенькой ручки, закрыла лицо руками. Бросившись к ней, закрыл ее своим телом, и пуля мягко вошла в его грудь, рядом с сердцем. Он не успел ни вздохнуть, ни охнуть, и только кровавый ручеек потек из его груди. Он взвыл, как раненый мамонт, и круша мебель на своем пути, ринулся на звук выстрела вбежавшего в дом человека, убившего отца его девушки и выстрелившего в него. Смял его под себя, сдавив шею сбросил на пол. Выскочил во двор. Вторую пулю он не почувствовал, лишь только дрогнули его плечи. Третья пуля впилась ему в грудь, от которой он покачнулся, но продолжал бежать, с одной целью, смять и уничтожить этот источник зла. Заплутавшиеся ноги подкосились. Из груди вырвался рев раненного зверя, и он упал, подгребая под себя листья, упавшие с дерева. Они медленно прикрывали обмякшее тело и, казалось, укрывают это тело от страшных страданий уходящей из него жизни. А дальше было все, как по накатанной дороге. Свист милицейской сирены и звуки скорой, которые он уже почти не слышал, проваливаясь в безодню тишины, и к нему донеслись лишь звуки и трески разогреваемых чертями котлов, от которых несло серой.
Он выходил из ступора внеземной жизни и пытался гладить грудь, почесывая ее от появившегося зуда выздоравливающейся человеческой материи. Однако сил небыло для осуществления этого желания. Но он понял, что жив, и что память обязательно вернется, только ему надо немного поспать, обнимая во сне ту, которая внезапно встретилась на его пути. Туманной дымкой светилось над ним облако, из которого выступали чьи-то ярко светящиеся чернотой глаза, которые то приближались, то отдалялись. Пахнуло знакомым запахом духов, и ему показалось, что этот запах он уже где-то слышал. Так пахли маки, когда он посетил когда-то, во сне, необычный палисад, после которого он ничего не помнил. Вздохнул и снова провалился в бредовый искус, в котором кроме него был милый таинственный сыщик, с рыжими сосками на красивой маленькой груди, улыбающийся ему сквозь облачное марево палисада, с огромным количеством дурманящих запахов маковых цветов. И ее искренние и ласковые поцелуи. Ему почему-то показалось, что на его лицо упали водяные росинки с маковых цветов и он снова провалился в забытье, мысленно целуя в ответ это так необычно и странно появившееся в его жизни, ставшее любимым существо, нагнувшееся над ним, и спокойно заснул, твердо зная, что все будет хорошо.
МУЗЫКАНТ
Я сижу на мягком диване и слушаю заигранную до скрипов пластинку на стареньком патефоне. Звучало танго, и под шорох тупой иглы до меня доносился тихий звук саксофона, горько выскальзывающий из тутти оркестра. Я грущу, вспоминая давно забытую историю, когда-то рассказанную мне другом.
Это трагическое событие произошло в одном из концентрационных лагерей. Молодой и талантливый музыкант был арестован и помещен в один из лагерей, расположенных на территории оккупированной Польши. Наверное, нет особой нужды повторяться о зверствах, чинимых в застенках насилия. Холод и голод постоянно терзали тело молодого человека, но все эти издевательства и тем более истязания охраны не смогли сломить его дух. Начальник лагеря был любителем музыки и приверженцем мелодичности окраски основ жизни и, так как вскоре ожидалось приближение +новогодних празднеств, он заказал музыканту написать, что-нибудь этакое, для своей души и для господ офицеров, которые собирались встретить новогодние праздники на коллективной вечеринке. И если сей опус мне понравится, сказал он, я дам тебе свободу. А нет