Одиночество. Значит, оно не существует, пока в уголках памяти сохраняются кадры этого таинственного фильма, под названием жизнь. Да, ее мысли, может быть, заняты другим, но втайне, этот первый поцелуй, первое наслаждение ненасытных тел, оставило в душе неизгладимый след и в бессонные ночи непроизвольно губы шепчут: я тебя люблю! Ее душа и моя слились в одном порыве. И отличие только лишь во взгляде каждого на этот трепет наших душ.
И ее душа имеет свои воспоминания.
Я не могу смотреть в его глаза. Обжигающие и страстные. Он как волк смотрит на меня алчным взглядом хищника. Нет. Это показалось. А как темно ночью в парке. Сидели, прижавшись друг к другу. Совсем одни. Я слышу, как в его груди колотится сердце, чувствуя губами огонь его щек. Мне не хотелось с ним расставаться. Его руки нежно ласкали меня, и дрожь пробегала по телу от прикосновения его ноги. Горячее дыхание смущает и чего-то требует. Слова любви, неземной музыкой витает по парку. Его рука, как объятие ангела любви поднимает мой подбородок, а алые губы, словно ветер касаются моих. Как орел впивается в меня. Я почти теряю сознание. Душа блуждает, где-то высоко-высоко. Нужно вернуться на землю, но не могу и не хочу.
Каскад брызг, лазурных и стеклянных овевает меня. Руки ищут ответного пожатия. Они грубы. Но противиться невозможно. Бессознательными движениями устремляюсь к нему. Ах, как я его люблю. Это страсть говорит во мне. Неутоленная женская плоть. Мои груди разрываются, словно наполнены горячей кровью. Прикосновение к ним рук обжигают и кажутся блаженством. Он касается языком моих сосков, и я теку как речка, готовая выйти из берегов. Чутьчуть скользя по животу, они опускаются ниже, обхватывая бедра. О!?! Я готова растерзать его сама. Я, его. Чего он ждет? Если он не осмелится, этот миг будет забыт им навсегда. Боже, как глупы юноши. Да, но ведь я сама девушка. Странно. Мои мысли, как обрывки бумаги шевелятся от ветра страсти. Глупо, но я не соображая, что делаю, впиваюсь ему в губы. Толчок, еще один. Дрожь пробирает его тело, и он готов на все. Смертельное объятие бросает меня в оцепенение, будто сам дьявол коснулся перстами моей юной души. Он во мне. Теряя сознание, в последнем движении бросаюсь туда, где кончается нить свободы, где ночует странная анфилада страстей, полных уютных и содержательных моментов. Скорее в сад. Подхваченная ветром, как былинка улетаю вверх, к звездам и душа расстается с телом навсегда. Больно морально. Немного жаль девичьих дней. Он лежит рядом со мной, и его волосы касаются моей шеи, щекоча и вызывая зуд. Движимая какими-то чувствами снова сплетаюсь с его телом. Какое оно сильное и горячее. Я его люблю! Люблю! Его руки ласкают так нежно и ласково, что я уже почти не чувствую их прикосновения. Мне уже не стыдно и я готова идти на все и бесконечно повторять
все сначала. Все для него. Я вся его. Приподнимаюсь и снова обхватываю его всего. Снова ухожу в него вся. Телом и душой. Так вот что такое страсть, которую я впервые почувствовала. Мне странно, почему все разделяют страсть с любовью. Это ведь одно и то же. Я это знаю. Я это испытала.
Но души наши расстались. И ты, моя душа, не вправе попрекать меня одиночеством. Память не позволит этого.
А на старости лет, открыв шкатулку с письмами, наткнешься на короткую записку, состоящую всего из трех слов. И быстрее побежит кровь в дряблом теле, разгладятся глубокие морщины на высоком челе, приподнимется обвисшая от времени и забот грудь, и чуть-чуть скривив рот, бывший, когда-то страстным, в улыбку, ты произнесешь те же слова, которые произнесла в порыве страсти. Я тебя люблю! А затем, прижав руки с лаской к своей, высыхающей груди, до мельчайшей подробности вспомнишь первую, но действительно неповторимую ночь любви, и вероятно на ум придут забытые временем слова:
Не вычеркнуть из жизни прочь,
что стало многому причиной
я стала женщиной в ту ночь,
а ты впервые стал мужчиной.
И на жемчужные, когда-то, глаза, навернутся крупные слезы прошлого, и задумчивый взгляд будет искать сходство ребенка с милыми чертами юного образа первого мужчины, не избежавшего чудотворного влияния сказочной молодости, и взрослая дочь, обняв тебя за, когда-то лебединую шею, спросит:
почему ты плачешь мамочка? А в ответ она услышит эти три волшебных слова: я тебя люблю! И тайна матери останется навсегда в укромном уголке уже ее души.