Ведь разве не пришелся бы этот роман по душе великому мифотворцу двадцатого века? Мне казалось, что да. Но почему бы тогда не позволить мифу ожить? «Мы были», так автор записывает в своей памяти. Симмонс прав. Вот только, по понятным для всякого, кто знаком с порядком жизни в новейшие времена, причинам, мне придется изменить названия и имена Что ж, я изменю их, и да простит меня Истина.
Или мне следует предпочесть молчание? Ведь это, в конце концов, личные записи.
Я уверен, я знаю, что автор Хроник на моем месте выбрала бы второе. Но я обитатель мира текстов, и дать соблазнившему меня тексту публичную жизнь дело для меня столь же естественное, как для садовника посадить и вырастить розу. К тому же, я существо иного рода, чем она: мною руководят скорее мысли и чувства здесь и сейчас, нежели принципы. И моя монетка падает орлом.
Но всякое может случиться в нашем прекрасном безумном мире. Возможно, я еще передумаю и тогда читатель этих строк не прочтет.
Курбский К. М., проф. истории русской литературы.От хрониста:
Это параллельная реальность параллельной реальности, всякое совпадение событий, имён и названий условно.
От гг:
Эта книга никого ничему не учит и является лишь чередой впечатлений, отпечатанных в памяти.
Хроники Безымянной Звезды
Пролог
Когда мы причаливали к этим берегам была ночь, мрак окутывал сизые скалы, чёрное слепое небо без звёзд распростёрлось над каменистым берегом, ветер солёный и холодный сквозил тихо и заунывно.
Мы причалили во мрак, мы приплыли в Царство Тьмы, приплыли домой. Ведь нам сказали, что это наш дом.
Но скалистый берег далёк, и нас разделяют льды. И мы шли по ломкому льду, подгоняемые ветром, а над нами кружили одинокие чайки, рассекая острыми белыми крыльями то, что было нашим небом, пронзительно крича «свет», «свист», «смерть».
Но мы верим, что где-то далеко, за скалами, есть зелёная долина, поросшая нежными цветами, с каплями рассветной росы, а тёплый ветер лишь слегка развевает волосы девушек, вплетая их в ветви цветущей ивы. Мы верим, и потому идём вперёд по льдам, рассечённым чёрными зигзагами трещин, а вздыбленные льды под ногами шепчут заклятья, и за шёпотом следует страшный скрежет ломающихся ледяных копий провал в холодную морскую бездну.
«Свист, свет, смерть!». Что это? Что за багряный отсвет на белых льдах? Предательство! Горят наши корабли, полыхают паруса, чёрным пеплом опадают крылья
И мы шли вперёд, не имея пути назад. Где теперь мать моя и братья, о горе! Они море, чёрное, холодное море.
И когда уцелевшие ступили на берег сильный порыв ветра разорвал небесную твердь, и мы увидели сияющий бледный серп в вышине впервые взошла Луна.
Книга 1
Часть 1
1
Под каменными сводами, меж резных колонн, по которым мечутся блики от горящих факелов, слышится шёпот, бормотание, крадётся приглушённое эхо это отец заговаривает клинок. Я видела, он немного кривой, напоминает серп молодой Луны или ущербной?
Пусть
Тенью под арку ворот свобода! Ещё рано, узкая тропинка теряется в тумане, уводя вверх по склону холма. Роса на траве, нежная и холодная Осенняя.
Легко, не чувствуя собственного веса, почти бегу, как горностай в траве И вот он простор бескрайней скалистой пустоши, багряные и рыжие травы, волны лилового вереска под низким серым небом, ниспадающим на плечи влажными облаками, сливающимися с туманом. Вверх устремляются пряди тумана, вниз изливаются облака.
На исходе утра тропинка приводит к обрыву, за которым вечное зелёно-серебряное море. Оттуда мы пришли, туда мы когда-нибудь уйдём. Так говорят
А пока можно бежать по тропинке вниз к берегу, чтобы собрать немного мидий на завтрак. И я бегу по пылающей осенними красками каменистой равнине, раскинув руки, кажется ещё один миг и я полечу. К морю!
Морские волны набегают на песок, налетая на скалы, крылья волн разлетаются сотней сверкающих брызг, и теряют себя, снова отступают, становясь ничем и всем. И так море как время, отсчитывает ритм бытия. Но что для нас время? Море, только вечное море
В Северном море волны высоки, каждая иллюзия живого существа с пенным гребнем, на закате пронизанным солнечной бронзой. Но вот живое существо сливается с Единым Бездонным, которое рождает новое живое существо, и бегут медные блики на зелени холодной бескрайней громады.