Кроме медицины, нас учили верховой езде на ворлаки уже более серьёзно. От нас требовалось умение ладить с этими зверюшками, подчинять их себе, а также виртуозно ездить на них без седла и вести бой на скаку.
После таких занятий все мы были покусаны и избиты, мы падали и пропускали удары, и вот тут как раз начинались уроки медицины.
Однажды я пришла вечером с занятий, и не нашла дома Айлиля. Я решила подождать на месте. Усевшись в угол, я взялась чинить свою куртку, пришивая отрывающиеся заклёпки.
Вдруг на лестнице внизу послышались странные звуки, словно кто-то шёл и волок за собой по ступеням тело.
Айла убит, забирай.
Как убит, что ты говоришь? вскочила я с места, набросившись на принёсшего Айлиля орч, и затем кинувшись к безжизненному, словно тряпичному телу брата.
Он был без сознания, с пробитой головой и довольно нехорошей раной в боку. Но он был жив. Орч соврал, надеясь порадоваться моему ужасу, но он же и намекал на то, что он настолько ранен, что его не спасти, а значит всё равно что убит, и добить его должна была я, раз сам он без сознания и не может выполнить свой долг.
Я кинулась за водой, скатившись кубарем с лестницы вниз, стрелой пронеслась через двор, затем назад
«Айлэ, очнись» шептала я ему, промывая, зашивая, заговаривая рану, омывая лоб, пытаясь руками распознать, на сколько серьёзны травмы. Он не приходил в себя. Я проникала вглубь его существа, вытаскивая его назад, в мир живых, но он не поддавался. Мне казалось, он не хотел возвращаться сюда, и это можно было понять. Он словно зацепился за эти раны, пытаясь по ним выйти из морзагского плена, пусть даже ценой жизни. Медноволосый, жизнерадостный мальчик не мог оставаться больше здесь.
Айлэ, не покидай меня, не оставляй меня одну шептала я ему уже с нотками истерики, но ответа не следовало. Я поняла, что сама не справлюсь. Я не пошла на занятия для младших офицеров, но отправилась прямо к учителю медицины домой.
Мне к Мрео-Гу, кинула я охраннику, врываясь в двери хижины учителя, словно так и должно быть.
Куда, вот тварь! бросился за мной охранник, и мы оба влетели в прихожую.
На шум вышел сам учитель, и сразу узнав меня, отослал охрану.
В чём дело, фейри? вперил он в меня свои угольного цвета глаза, в чём дело.
Я слегка опешила, никто меня здесь ещё не называл фейри, все делали вид, что с этим покончено, вынуждая меня саму себя считать одной из них.
Мой брат смертельно ранен, я не могу его вылечить и даже не могу привести в сознание, сбивчиво начала я объяснять.
Тогда он умрёт, ответил спокойно врач.
Я этого не хочу, помоги мне, уже и я вцепилась в учителя взглядом, как клещами, ведь ты поможешь мне?
Что я за это получу, девочка?
Что ты хочешь?
Возникла пауза. Затем врач резко и чётко произнёс:
Тебя.
В каком смысле?
В прямом, я хочу провести с тобой ночь.
Это невозможно! испугалась я, не зная как поступить, но в душе уже готовая отдать этому орч всё что он захочет.
Это условие. Это справедливая плата, напирал он.
Тебя казнят или скормят ворлаки прямо живым, неожиданно для самой себя перешла я в наступление, но если ты этого так желаешь, пусть будет так!
Врач замолчал и сел на кресло. У него в комнате имелась плетёная из ивняка мебель удобство довольно редкое для Морзага. Наконец он проговорил:
Жизнь мальчика для меня и для всех остальных ничего не стоит, но в то же время стоит для тебя очень много. Что у тебя есть достаточно ценного, за что я не заплачу своей жизнью?
У меня ничего нет, с облегчением и злорадством ответила я.
О речь идёт о жизни твоего брата, а ты торгуешься, с тем же злорадством заметил врач, видимо тебя здесь всё же кое чему научили.
Так чего ты хочешь, коллекцию трофейных нашивок, мою саблю, котелок, мешочки с чаем или может быть мои штаны? продолжила я язвительно.
Врач встал и подошёл к окну, он снова помолчал, а затем ответил очень серьёзно:
Я хочу того, чего у тебя пока нет, но когда ты станешь старшим офицером, у тебя это будет. Тогда и сочтёмся. Согласна?
Не имея выбора, я ответила «да», и мы ударили по рукам.
Мрео-Гу, так звали врача, отправился в другую комнату, откуда вышел уже неся в руках нечто вроде кожаного чемодана. И мы пошли в мою башню.
Айлиль лежал так же обмякший, не подающий признаков жизни.