Дружески похлопав Элабана по плечу, Алан повернулся к караульному.
Полет от этого переносится?
Это незначительные затруднения, но мы успеем до старта.
Не правда! Мои эксперименты по круговороту экосистем не маловажная задача!
Алан вопрошающе, но настойчиво посмотрел на врача. Несомненно, данный инцидент связан с резкой сменой полетной программы. В чем именно это заключается, пока не ясно, но явно одно дежурный знает этот план лучше. Дабы не вызывать подозрения экипажа в собственно й некомпетентности по данному вопросу, командир решил подыграть начальнику караула.
К сожалению, это так Отрезал Алан.
Он уважал врача команды и ценил его никому не нужный труд по изучению не весть чего в космосе. Но и противиться инструкции не мог. Полновластным командиром он станет только в космосе, а пока придется делать так, как велят эти вооруженные люди.
Эксперименты входили в планы полета! Продолжал настаивать на своем индус.
С некоторых пор, нет. Грубо осек человек в синей форме. У меня есть приказ выгрузить Ваше оборудование и на его место погрузить этот черный ящик.
Властным движением, блюститель порядка указал за тонированное окно. Там, в раскрытый проем на спине шаттла уже опускалась краном какая-то громоздкая ерунда. От увиденной картины Элабан сразу же сдался.
Со злостью посмотрев на начальника караула, а еще большим омерзением в сторону Кулибина (на него пали подозрения в излишках груза), врач отстегнул от пояса запасной баллон с кислородом, с двух пинков раскрошил обшивку стоящих невдалеке своих ящиков и достал оттуда какой-то сверток.
Так лучше? прошипел Элабан, пристегивая сверток на пустующее от баллона место на поясе.
Начальник караула оценивающе посмотрел на новое оснащение врача: сверток весил килограммов десять несравненно больше, чем кислородный баллон, но существенно меньше двух раскрошенных ящиков.
Кивнув, он проводил команду для занятия своих мест.
Дмитрий, входя в более узкий и пологий туннель, спросил себя, а что бы он взял с собой на тот свет, если бы багаж был ограничен? Кучу хитрых инженерных приспособлений или незамысловатый планшетный компьютер? Он бы бесспорно захватил свой старый, поеденный ржавчиной, гаечный ключ все свои лучшие дела на Земле он сделал с ним в руках.
Спуск в тускло освещенный гараж, поездка в микроавтобусе с наглухо затемненными окнами до шаттла и столь же лишенный света подъем к входу на лифте. Команду специально лишали солнца. Почему? Никто не знает. Так советуют психологи.
Место инженеру досталось козырное. Почти как у командира экипажа перед иллюминатором. Радовало еще одно он не затемнен! Назначение этого оконца было парадоксальным для продвинутой системы полетов послевоенного времени: если вдруг откажут все приборы автоматического контроля полетом в это отверстие командиру и инженеру можно будет наблюдать за процессом полета. Во-первых, сама формулировка проблемы смешна и глупа в своей боязни невозможного. Во-вторых, если уж такой случай произойдет единственное, за чем можно будет наблюдать в иллюминатор: собственное стремительное крушение. Но правила и законы порой берут вверх над логикой. Уроженцу русского края к этому было не привыкать. Даже в век тотального контроля системой Великого, руководители этого народа обладали удивительной способностью нарушать порядок, а зачастую, возводить его в ранг абсурда при помощи врожденной с кровью бюрократии и коррупции.
Нелепости вождей северной страны теперь были далеки мыслям Дмитрия. Он просто смотрел в зияющее под носом стеклянное отверстие, наслаждаясь прекрасным летним пейзажем космодрома.
Это был прелестный июльский день. В такой можно и умереть.
Если бы он был Богом, то, несомненно, захотел бы завершить творения дел своих именно в этот прекрасный момент.
Ровно как Мир был создан беззаботным и счастливым, где не было необходимости спасать свои души и бороться с еще не существующим злом. Так и уничтожить его в беззаботности людей по спасению своих душ. Они счастливы не от отсутствия зла. Они просто привыкли к нему, и не видят смысла с ним бороться.
Ох, эта пятница июля! Она захватывала дух и приказывала собираться в далекий путь. Ну, или вдохновляла на важные дела. Вид из иллюминатора куда-то смыл предполетное напряжение с души Кулибина, и даже стер неприятное ощущение от таящейся на него злобы врача. Шальная Эйфория кружила голову, заставляя забыть весь негатив.