И он полетел. Так стремительно, как недавно летели ракеты, неся ядерную смерть. И даже чуть быстрее. Он точно не знал где и как ее найдет. Просто верил, что в конце пути обязательно встретит. Горы, моря, скелеты домов и толпы обезумевших людей. Теперь они не шли строем в одном направлении. Всю Землю обуял страх и хаос. Разобщенные группы вновь живущих сновали в разные стороны, прятались в осколках цивилизации и пытались найти правду. Неведомо откуда, но Дмитрий знал, что им на это дано сорок пять дней.
Когда правд много, но ложь одна искать сложнее. Такая целостная и на всех. Этим людям было открыто, что смерти не существует, но они еще не познали того, что жизнь существует не здесь.
И опять горы, пустые поля, покореженный метал танков. И рыженькая кудрявая голова в толпе, бредущей по западному склону Уральских гор. Это она!
Туда! К ней! Нужно сказать ей что-то важное!
Точно! Вот что его держит еще одной ногой в преисподней. Этот мир не так уж пуст, как может показаться. И эта бумажка о которой только теперь вспомнил Дмитрий имеет ценность, на ней стоит печать крови. Крови миллиардов душ и ключ от оков всех страждущих. Они сами продали этот ключ государству, обменяв на блага остатков цивилизации. В документе было лишь несколько вопросов. Анкета, прикрываемая образцом ДНК крови, между прочих абстрактных вопросов о здоровье, имела два утверждения, в пунктах которых следовало поставить галочку согласие. И гласили они: «Бога нет», «Мне не нужна моя бессмертная душа». В свое время эти пункты трактовались стаду как психологический опрос. Обязательным требованием было предлагать ее всем начиная с семи лет от роду и лично под роспись собственной кровью последнее, контролировались неукоснительно. И анкету следовало бы сжечь лишь, соскребя с нее образец ДНК для паспорта. Но далее происходило все не так. Их увозили в темное место, проводили проклятые обряды и Архивировали. Но об этом теперь знала только восставшая из ада Сара. А об этом нашептала ей птичка на набережной в воскресенье.
Долго еще идти?
Меньше того времени чем тебе бы понадобилось чтобы переосмыслить свою жизнь
Не поняла.
Тогда я начну из далека: « в начале было слово».
« И слово было Бог!» прошептал Дмитрий у нее над ухом.
Но нет! Что это? Шлепок по правой щеке, потом по левой и он очнулся.
На шаттле с разбитым оборудованием и окруженный все теми же знакомыми лицами: Алан, По, и кто-то мохнатый.
Глава 7. Совет
Он жив! На удивление радостно отрапортовал По. Однако, следовало больше удивляться не этому, а происходящему вообще: это, на самом деле, они все живы!
Шлепок по щекам привел в чувства, выключившегося на время инженера. К расстройству Дмитрия, все прошедшее не было дурным сном. Вот они все вновь перед ним в декорациях разбитой командной рубки шаттла.
А куда ж я денусь! Согласился с фактом своего возвращения Дмитрий. Он вспомнил последние секунды своего бодрствования и резко перевел взгляд на палец левой руки. Из ладони торчала половина большого пальца. Не голова поболит и пройдет. Жить буду.
Инженер попробовал привстать с кресла, в котором так удобно размещался. Но не смог. Ремни, которых больше не ощущал от затёкших мышц, крепко прижимали его в собственное полетное кресло.
А это еще что такое? Возмутился Кулибин.
Команда, как отложенный алгоритм многоножки руками подёргала застежки на ремнях, проверяя их надежность. А Ху, даже изловчился нажать на педаль, возвращающую спинку кресла из положения лежа в сидячее. От этого ремни со жгучей болью впились в тело инженера. «Распни, распни его!» промелькнуло в больной голове Кулибина.
В прошлый раз вы с командиром как-то не поладили. Извинился По. И к тому же Все происходящее в последнее время, в целом, странное то мало сказано.
А ситуация разрешиться, если одного из экипажа распять? Все так же проявлял недовольство инженер.
Но мы же должны найти крайнего Пробубнил Алан. И добавил К тому же ты не один тут распят.
Экипаж расступился от кресла со связанным инженером, и Дима увидел на соседнем привязанного так же ремнями лохматого увальня, оттяпавшего ему недавно полпальца.
Это Абу Аким. Положив руку на плечо недавнему шахиду, пояснил Алан. Теперь он новый житель этого шаттла. Вернее, прежний, но мы о нем раньше не знали.