Погоди, ты ведь ходил в школу.
Вот именно, ходил, а там учиться надо было.
Жалеешь?
Нет. Моя жизнь случилась давно и без всякого смысла.
Ну-ну, ты старше всего на пару лет.
Смотри, человеку важно понимать свое положение в жизни. Я свое понимаю, а ты понимай свое.
И каково это положение?
Если меня завтра не посадят, ну, ты знаешь за что, и не вытурят из училища, будет армия, завод, пьянка, а потом все равно посадят.
С тобой понятно, хотя и не очень радужно, а со мной?
Со мной нормально, а с тобой дела совсем плохи.
Почему?
Усилий много нужно делать поддерживать небосвод, так сказать.
С дуба рухнул, какой еще небосвод?
Понимаешь, свои желания я исполню быстро, благо их у меня немного выпивка, бабы, фарт. Можно сказать, уже исполнил.
Что с того, я против баб ничего не имею.
Не, дорогой, не примазывайся. Тебя создали со смыслом, поэтому ты обязан.
Кому, Витя, кому и чем?
А хоть бы и мне, нам, всему двору мы за тебя болеем. Согласись, будет глупо, если ты по моим стопам пойдешь. Или по Жоркиным. У тебя шанс.
Какой еще шанс?
Прожить другую жизнь. Или свою, но по другому не идя ни у кого на поводу, самостоятельно, своей головой.
Допустим, ты прав и слова твои сбылись я живу своей головой. И что, без баб, карт и выпивки только головой?
Но с достоинством.
Ой, я вас умоляю, кто бы говорил.
Да пойми ты, желание это так, на разок-другой. Одна баба, две бабы, потом женишься и станешь как все. Нет, тут другое. Вот если сам что-то сможешь ты человек, понимаешь.
Что смогу?
Смысл найти, равновесие, правду, совесть, короче, слово свое сказать.
Витяяя, не пей больше, очень прошу.
Дурак ты, Влад, дурак и не лечишься.
Сам дурак!
Значит так. Жорка, когда мы с Симой у него на свиданке были, велел передать, чтобы учился хорошо и отца слушался. Отец у тебя голова. Не веришь, спроси у Симы.
Глава 5. «Уроки»
В сентябре семьдесят седьмого добавился новый предмет начальная военная подготовка, соответственно, новый преподаватель полковник в отставке Алексей Петрович Цыганок, который рассказывая об оружии массового поражения, утверждал, что альфа, бетта и гамма-частицы разлетаются со скоростью миллиард километров в секунду.
Еще он не мог понять, как можно ходить неаккуратно подстриженным, носить не одноцветный костюм или пиджак не в цвет брюкам.
Разок я выпендрился, и заявился в пиджаке в крапинку. В принципе, пиджак был бежевым, но встречались разноцветные прожилки, поскольку его пошили в одной из стран восточной европы такой, знаете ли, народно-демократический пиджачок, но немного игривый, и этим посягающий на строгие основы коммунистической морали.
Именно в этот день мы сорвались с уроков.
Уже на выходе из школы, буквально за пару шагов, нас застукал Цыганок.
Он не спеша подошел, взял меня за лацкан и громко, нараспев спросил: «Вл-а-а-д, п-а-а-чему пидж-а-а-к?». Затем широко улыбнулся, сделал воинский разворот кругом и ушел с гордо поднятым офицерским достоинством.
Относились к нему хорошо, поскольку человеком он был веселым, добрым, более того, душевным.
Например, выступая против дилетантского, а на самом деле, нашего исполнения современных танцев тех самых «медляков» и «шейков», поведал, как сам учился танцевать: вальсируя по четыре часа в обнимку со стулом вокруг общежитского стола под патефон.
Или, как участвовал в запуске ракеты земля-воздух: «Помню, летом дело было, на полигоне в Казахстане. Петляя как заяц, ракета догнала и поразила заданную цель, а мы, стоящие внизу, закричали ура, и тут же в воздух полетели ушанки, телогрейки.»
Ну как можно плохо относиться к бывшему полковнику, который танцует со стулом, не выносит цветных пиджаков, не знает теории относительности, а летом носит ушанку и телогрейку.
Под конец девятого класса Петрович привлек нас к участию в зарнице. В порядке подготовки, мы вместе вышли на школьный стадион, где он сходу предложил посоревноваться на турнике.
В свои пятьдесят семь, полковник подтянулся восемь раз, а я и мои друзья около двадцати. После этого Цыганок нас зауважал и впредь ставил преимущественно пятерки.
Разумеется, не обошлось без инцидентов.
В середине десятого класса мы ярко набедокурили шумно подрались с местными, попались на курении и пропустили неприлично много уроков, в связи с чем у педагогов и комсомольского актива накопились претензии, обсуждение которых вынесли на расширенный педсовет с участием родителей дабы те послушали о своих деточках-раздолбаях.